Война за вечность
Шрифт:
Оказавшись снова над деревьями, они пересекли затем ущелье, в гранитных стенах которого стремился к Ирурупуп один из его огромных притоков. Небо стало светлее, и вскоре заработали солнечные батареи на крыльях.
Весь тоскливый восьмой день Флер не сводила глаз с горизонта на севере, выискивая хоть какие-нибудь признаки гор, — но не видела ничего, кроме леса, и ни о чем не могла думать, как только о пульсирующей боли в тех местах, где тело ее опиралось на провонявшую обивку. Попытки подвинуться или повернуться не помогали — непрерывная боль не утихала. И во сне, и наяву, а чаще между явью
Когда Бени в очередной раз начало клониться к горизонту, они принялись выискивать кружащих в восходящих потоках стервятников. В очередной раз поднялись они в более холодный воздух в лучах уже меркнущего света, и когда флайер выбросило из термального потока вверх, Армада заметила на горизонте на севере яркие зазубрины, от которых все еще отражались лучи Бени.
— Смотри, — хрипло прошептала она трясущейся от холода Флер, ослабевшей и больной. — Это вершина горы Фандан — мы почти у цели.
Однако когда Флер подняла голову, последние отблески уже исчезли, и лишь тусклый свет Бледной Луны, уже высоко поднявшейся на востоке, освещал горизонт.
На десятый день кончилась вода, а от запасов фарамола осталась половина. Обе женщины были на грани забытья. Флер не могла больше поднять голову, и Армада, явно более сильная, стала беспокоиться, не задохнется ли ее спутница, уткнувшись лицом в обивку. Но разбудить Флер было невозможно, а Армада не могла тратить силы ни на что, кроме управления аппаратом.
Теперь они умирали, на десять дней отодвинув с помощью фарамола свою судьбу. Горы — прекрасные бело-голубые складчатые громадины — перестали дразнить их издали, как делали весь девятый день, оставаясь на бесконечном неясном горизонте. Они явно выросли в размерах, приняв очертания огромной стены экваториального хребта, где вздымались почти на двадцатикилометровую высоту такие вершины, как Олд-Сприк и Маунт-Стэнли.
К полудню они летели между заросшими лесом отрогами, и Армада стала думать, где попробовать сесть. У нее и Флер уже двадцать четыре часа не было ни капли воды, и за десятидневную голодовку они ослабели настолько, что не в силах были бы после посадки искать воду. Армада решила лететь, пока не покажется вода, — если не начнет терять сознание.
Во второй половине дня они пролетели сквозь облако тумана, а когда вышли из него, местность неузнаваемо изменилась. Бесконечные джунгли уступили место голым, лишенным растительности скалам, напоминавшим исполинские клешни самой планеты, прорвавшие собой сплошной лесной ковер. Стали появляться протяженные хребты, крутые склоны и нагорья. Они вошли в широкую горную долину, над ними высились скальные стены, а еще дальше величественные горные хребты терялись в безбрежной синеве.
Глава 15
Во тьме ветрового святилища не звучали в ту ночь песни. Адепты, созванные со всех долин экваториального высокогорья планеты, тесно сгрудились у основной трубы. Перед ними, освещенная глоподами, стояла Справедливая Фандан. За ней встали представители остальных кланов. Она заговорила:
— Соразмерно этой планете и по благоволению Аризелей тки Фенрилль наши семейства поселились здесь и стали
Справедливая замолчала. Послышалось одобрительное перешептывание.
— Но теперь перед нами встала великая угроза. Мощь, превышающая нашу, заполнила небеса и собирается опустошить наши долины. Я побывала на самой Красной Луне… — послышались изумленные вздохи и перешептывание, — и изучила ту силу, которая угрожает нам всем. Увидев ее, пришла к выводу, что было бы глупо открыто встать на ее пути, если это не будет абсолютно неизбежно. У нас не хватит военной силы, чтобы победить противника, и потому нам остается либо погибнуть с оружием в руках, либо покориться, либо бежать.
Вновь послышался оживленный шепот. Глаза адептов яркими желтыми звездами сияли в плотной толпе, обступившей стоящую в центре стройную фигуру Справедливой и не сводящей с нее глаз.
— Лишь наша гордость — гордость людей и фейнов — может понудить нас встать на защиту и погибнуть в наших долинах, и если другого выхода и в самом деле нет, то я предпочла бы смерть. Однако нет неизбежности в таком суровом решении. Если мы уйдем из долин и найдем убежища в глубоком лесу, противник не обнаружит целей для удара, и через некоторое время, как я верю, ему придется вести переговоры.
Справедливая сделала глубокий вдох.
— Поэтому сегодня ночью я отправляю приказ всем командирам долины Фандан. Мы отступим в лес. — Ее голос стал громче, в нем прозвучала нотка вызова. — Через сорок дней мы встретимся на вершинах Махра. Хотят ли фейны быть с нами?
Колебаний не было. Адепты взвыли в знак согласия, и звуки их трелей долгим эхом отразились в трубе.
Хитиновая команда Южного Митилиокса возвращалась в район сбора. Весь этот мрачный день они устраняли повреждения, оставшиеся после налета огромного боевого отряда. Было разрушено много построенных гнезд — их вскрывали динамитом, и в толщу визиревой массы вгрызались замораживающие машины. То, что после этого оставалось в гнездах, уничтожалось газами, чтобы обезопасить людей. Взорванные гнезда торчали безобразными язвами посреди зеленого ковра долины.
Члены команды, одетые в традиционные краги из тонкой кожи гзана и хлопчатобумажные рубашки с зелеными полосами, занимались в основном закладкой новых гнезд, внося в них молодых королев подвида Слэйд-Маунтин-Грин, который хорошо себя зарекомендовал в смешанных Митилиокских лесах. Однако годы пройдут, пока королевы произведут огромное потомство, необходимое для поддержания жизни полного хитинового гнезда со всеми его кастами рабочих, воинов и мыслителей.
Было и несколько опасных моментов при подавлении старых разрушенных гнезд, в которых королевы выжили и смогли собрать вокруг себя воинов. Кое-где были гнезда, не замеченные захватчиками; эти гнезда наблюдали устроенный людьми погром от начала до конца, и теперь их подозрительность переросла в паранойю. И здесь были случаи, требовавшие высшего искусства, — случаи, о которых старые заклинатели хитина любят рассказывать благоговейно внимающим новичкам. Рассказывать, как спускаются обнаженными прямо в гнездо по главному стволу, подвергая себя опасности мучительной смерти по малейшей прихоти медленного, настороженного разума гнезда, пытаясь восстановить эмоциональный контакт и вновь добиться доверия со стороны коллективного разума визиревой массы.