Война зомби
Шрифт:
— Нет у нас… откуда ж мы… — Старик продолжал упорствовать.
Его сдал беззубый, подскочил к Даниле:
— Жрать нечего, я есть хочу, а он, — кивнул на главного, — пайку внучке своей таскает. А она, между прочим, со слизнем на башке! — Приблизившись к Дану так близко, что вонь от дыхания стала невыносимой, беззубый, как ему казалось заговорщицки, прошептал: — Вы зомбачку-то убейте, а пайку — мне!..
Минут через пятнадцать привели связанную девушку. Даже слизень не смог испортить ее красоту. Светло-зеленые глаза,
— Это моя внучка, не надо. — В голосе главного прорезалось отчаяние.
— Это зомби, — слишком жестко ответил Ашот, — твоя внучка умерла.
Старик пустил слезу, но сопротивления не оказал, хотя Данила все опасался, что он выстрелит в спину.
Минут пять доставщики ждали, что сознание Сташева-старшего вселится во внучку главного, одетую не по погоде легко — в легкое драное платьице и кофточку на пуговицах. На ногах у девушки-зомби были кирзачи.
— Нет бати? — спросил Ашот одними губами.
Дан покачал головой.
— Берем ее на катер и валим отсюда. А то еще пенсионеры передумают. У них же маразм — в одно ухо влетело, из другого вылетело.
Вместе с девушкой-зомби «варяги» вышли в море.
Напоследок главный таки сорвался — прозвучал выстрел, дробь ударила в надстройку над головой Ашота. Толстяк тут же вскинул «винторез».
И опустил.
— Хрен с ними, пусть живут.
Глава 12
«БОЛЬШЕВИК»
Клыки жеребца щелкнули, он едва не рухнул на скаку, когда Большой Брат на ничтожное мгновение — для него целую вечность — потерял контроль над всеми солдатами-зомби и братьями-подчиненными.
То есть абсолютно над всеми.
И особенно над тысячами тех, кого обожгла волна нестерпимого ядерного жара, испепелившего миллиарды нервных окончаний, которые напоследок содрогнулись от боли, — и все это сплелось в один огромный ком и ударило по Большому Брату.
Его организм был адаптирован, перестроен для удержания контроля над бессчетной армией, захватившей почти всю планету. И все же удар едва не убил его. Защита не выдержала, он покачнулся в седле. Братья в его глазницах дернулись, пытаясь разорвать соединение не только с ЦНС носителя, но и вообще отключиться от пси-сети.
Первое им не удалось — слишком крепки узы, связывающие их с Большим Братом, — а вот второе слегка ослабило удар.
И в то же время погрузило главу во тьму бесконечного одиночества!
Он настолько привык быть в тысячах, сотнях тысяч, а то и в миллионах разных мест одновременно, шевелить чужими ногами, смотреть чужими глазами и даже махать крыльями, а тут — никого! Вообще никого! Только он. Сам. Один.
Это было поистине страшно.
Такого ужаса он не испытывал никогда в жизни. В своей новой жизни не просто человека, но хозяина всей планеты!.. Его, самого эффективного завоевателя за всю историю
Мысленный крик, преисполненный гнева, боли, разочарования и бессилия, заставил братьев вернуться в сеть. И он воспрянул, как если бы задыхался, а потом пальцы неведомого врага отпустили его сдавленное горло.
Почувствовав волю хозяина, жеребец под ним всхрапнул, встал на дыбы.
Орда взорвалась радостными криками.
И тут же сотни людишек повисли в петлях, наброшенных на ветви деревьев вдоль дороги, замельтешили, в агонии дергая ногами.
Вот по этой дороге, любуясь висельниками, Большой Брат и направил своего рогатого скакуна, от возбуждения то и дело высовывающего раздвоенный змеиный язык.
Впереди виднелась Стена Ленинграда.
— А у них ничего хуже не было? — Данила стоял у штурвала.
С управлением он разобрался сразу. Он ведь доставщик, а не домохозяйка, которая и ножом-то не умеет толком пользоваться, не говоря уже о машинах и механизмах.
— Было, брат, было. Только на кой нам хуже? Я самый лучший транспорт выбрал. Чтобы с ветерком.
— Тебе, Ашотик, ветра мало? — Данила поежился. Открытый ходовой мостик продувался со всех сторон.
— Да я не в том смысле, я… Ты думаешь, я хоть что-то в этих лодочках понимаю? Мне дед по ушам ездил, а я уж выбрал из предложенного списка. Это ж не просто катер, это «Большевик»! Тот самый!
Последнюю реплику Ашот выдал с таким апломбом, что Даниле даже неудобно стало — типа как он вообще мог наехать на «тот самый» катер, который, оказывается, не просто гнилуха деревянная, но ого-го.
— Он… это… сейчас вспомню… Он безреданный, полуглиссирующий, с остроскулыми обводами корпуса, вот. Толщина брони — аж семь миллиметров!
— Угу, отверткой проковырять можно эту броню. Хочешь, покажу как? Доставай свой мультитул!
— Водоизмещение почти шестьдесят семь тонн, — не сдавался Ашот, спрятав руку с мультитулом за спину. — Четырехвальная дизельная энергоустановка суммарной мощностью… э-э… Да какая разница? Скорость сорок три узла вытягивает, а?!
Заметив, что ТТХ не произвели на Данилу ни малейшего впечатления, Ашот прибегнул к решающему аргументу:
— И вообще, только этот катер у них заправлен был. Остальные пустые.
— Так бы сразу и сказал, а то — турбина, обводы… — Мариша старалась держаться подальше от девушки-зомби, которая бросала на нее слишком уж голодные взгляды.
— Это еще не всё, брат. — Ашот демонстративно не обратил на Маришу внимания.
— И?
— Топлива так мало, что едва хватит на дорогу в одну сторону.
Мариша жахнула из «калаша» по чайке, что устремилась к катеру, внезапно изменив направление полета, — на воду посыпались перья.
— А сразу ты не сказал, чтобы не расстраивать нас? — Она подмигнула Ашоту.