Война. Часть 1
Шрифт:
— Думаю, что не все из вас обратили внимание на вчерашнее постановление Совнаркома об образовании трёх Спецкомитетов, — чуть ослабляю галстук, затянутый с непривычки, — а тот, кто обратил, вряд ли связал его с моим предложением вам новой интересной работы по специальности, на которую вы все дали согласие. Ну разве что, кроме Игоря Васильевича….
Взгляды собравшихся обратились к сидящему в центре Курчатову.
— … а связь, между прочим, самая непосредственная. Правительством принято решение о развёртывании работ по атомной энергии….
В кабинете раздался громкий вздох.
— … Работа эта будет проводиться в Спецкомитете?2 при СНК по вопросам Радиопромышленности, Автоматики
Указка в моих руках скользит по большому листу, на котором показана структура Спецкомитета.
— Наркомат Радиопромышленности, Связи, номерные НИИ, — перечисляет худой, начинающий лысеть, мужчина с узким лицом, — а где же мы?
— Вы, товарищ Александров, вот здесь, — обвожу указкой прямоугольник с надписью «Лаборатория?2».
— А почему номер два? — смеётся Зинаида Ершова, — Это чтобы никто не догадался?
«Связь времён, однако. Ну и на удачу».
Отдёргиваю занавеску ещё и на свет появляется скрытый до сих пор лист: с именами собравшихся и их сферами ответственности, на минуту в кабинете повисает абсолютная тишина.
— Более подробно каждого отдельно с нашими планами вас ознакомит товарищ Курчатов, а я коснусь общих вопросов. Правительство ставит перед нами следующую задачу: в кратчайшие сроки создать атомную бомбу, работы над которой по данным нашей разведки уже разворачиваются в Германии, САСШ и Великобритании. На первом этапе нам необходимо создать атомный котёл, где топливом будет выступать металлический уран, а замедлителем — сверхчистый графит. Каждый из вас будет возглавлять одно из направлений работы, которое в перспективе оформится в научно-исследовательский институт или завод, но, скорее всего, в целую отрасль промышленности. Вашей сферой ответственности будет научный результат, всеми административными и производственными делами займутся специально назначенные люди, кандидатуры которых подбираются. Вам предстоит трудная работа, которая потребует всех ваших сил и времени, поэтому правительство приняло решение о полном государственном обеспечении вас и ваших семей. Вы получите личные автомобили и дачи в Подмосковье.
— Коммунизм. Ни дать, ни взять… — шутливо протянул худой чернявый парень, — да, но что я буду делать с дачей в Подмосковье, если циклотрон у меня в Ленинграде?
— Циклотрон переводим в Москву, товарищ Неменов.
— Как в Москву? — хмурится тот, — А с фундаментом, стенами, крышей как быть? Мы же всем городом его строили.
— Все работы из соображений секретности будут сосредоточены в одном месте, — ещё немного сдвигаю занавеску, открывая подробную карту Москвы и ближнего Подмосковья, — вот здесь, недалеко о Центрального Аэродрома и Покровского-Стрешнева правительство выделило нам большой участок. На нём находится недостроенное здание травматологического института, его тоже передали нам. Дачи, где вы будете проживать расположены в самом Покровском-Стрешнево. Кстати о секретности, с этого дня во всех документах выходящих за пределы Спецкомитета и, желательно, во внутренней уран следует именовать кремнием. После совещания вы получите кодификатор и инструкции по поддержанию режима секретности. Хочу подчеркнуть, что никакие государственные органы, за исключением руководителя Спецкомитета и руководителя Научно — Технического Совета товарища Курчатова, не вправе требовать от вас отчёта о вашей работе, никаких справок, ничего…
— Даже НКВД?
— Даже НКВД, товарищ Харитон. Кроме того, вы и ваши близкие получают правовой статус схожий со статусом депутата Верховного Совета: то есть ни вы, ни члены вашей семьи не подлежат судебной ответственности, иначе как по решению Президиума Верховного Совета, все уже возбуждённые дела должны быть прекращены, а вступившие
Передаю указку поднявшемуся со стула Курчатову и занимаю его место.
— Как уже сказал, Алексей Сергеевич, после этого совещания я проведу встречи с каждым из «апостолов», как он нас называет…
— Апостолов ведь двенадцать, — деланно веселится черноглазый крепыш, — или ты, Игорь, у нас на должности Иисуса?
«Похоже на ревность. Ну да, формально они с Курчатовым сейчас в званиях равны, оба — членкоры».
— Что, женщину за апостола не посчитали, товарищ Чаганов? — толкает меня в бок Ершова, буквально засветившаяся после моих слов об отмене приговоров (ещё не знает, что муж освобождён и ждёт её дома).
— Виноват, — отвечаю в тон, — просто закон божий у нас в школе отменили.
Шуток по этому поводу не последовало, тридцатилетние «апостолы» вдруг серьёзно посмотрели на своего двадцатипятилетнего начальника.
«Ничего я не ошибся, Курчатов настоял на включение Алиханова в круг избранных».
— Кхм, — прочистил горло Игорь Васильевич, — итак, мною, как руководителем Научно — Технического Совета предложены, а руководством Спецкомитета утверждены две программы: номер 1 — по созданию первого в мире экспериментального уран-графитового котла и номер 2 — по широкому развёртыванию ядерных исследований. Приоритет отдаётся первой программе. На данный момент завершено проектирование котла, завершено строительство бетонированного котлована под него, в ВИМСе под началом Зинаиды Васильевны начата переработка образцов поступившей урановой руды, на Московском Электродном заводе получены первые килограммы сверхчистого графита с сечением захвата нейтронов ядрами углерода меньше четырёх на десять в минус двадцать седьмой квадратных сантиметров…
— Откуда у нас такой графит? — по-свойски перебивает докладчика очень молодой парень, похожий на студента, в белой рубашке с короткими рукавами, — только не говори, что для выплавки алюминия требуются электроды такой чистоты.
— Это я заказывал у них, товарищ Зельдович, — прихожу на помощь, вопросительно взглянувшему на меня Курчатову, — для тиглей электрической печки. Золото в них плавят на Ленинградском монетном дворе.
«Студент» смотрит на меня с недоверием, но нет больше подробностей не будет. На самом электродном заводе мы залегендировали столь высокие требования тем, что графит используется для синтеза алмазов.
— Скажите, товарищ Чаганов, — снова подаёт голос Алиханов, — а чем объясняется выбор графита, как замедлителя?…
«Меня проверяет или показывает, что Курчатов для него не „Иисус“»?
— … Тяжёлая вода перспективнее, — продолжил он менторским тоном, — в ней скорее всего возможно получение «цепи» и с природным ураном…
— Ваша идея понятна, товарищ Алиханов, — солидно киваю я, — но вместо обогащения урана, нам понадобится «обогащать» воду. У вас есть где-нибудь в запасе пятнадцать тонн тяжёлой воды? Это как раз её минимально необходимый объём для осуществления ядерной реакции в нашем котле. Может быть у вас технология или опыт для её получения?
— А опыт обогащения урана у вас есть? — горячится мой оппонент.
— Нет, такого опыта у нас тоже нет, — спокойно отвечаю я, — поэтому поиск подходящих технологий мы и записали в Программу?2. Пока же мы ставим себе цель добиться результата насколько возможно оставаясь в рамках более простых технологий: не обогащение урана, а химическое выделение элемента с атомным номером 94, который по своим свойствам близок к урану 235; не добыча тяжёлой воды, а очистка графита.
«Апостолы» согласно закивали головами.