Война. Часть 4
Шрифт:
– А как дела с переучиванием личного состава на новую технику? Война ждать не будет.
– Переучивание на АР-2 в основном завершено, товарищ комфронта. Тут нам помогло то, что между СБ и АР-2 очень много общего. По сути, военлётам пришлось освоить лишь один новый приём - это пикирование. Несколько хуже дела обстоят с переучиванием на штурмовик Ил-2, мы их получили мало, всего одну эскадрилью на штурмовой полк, но надеемся в кратчайшие сроки закончить учёбу. Оба истребительных полка новой техники не получили, пока будем воевать на И-16...
– Да это так, ЛаГи пока идут исключительно нашим южным соседям,
– Строительство запасных аэродромов завершается, товарищ комфронта, но основным тормозом является рассредоточение по ним авиагорючего, для чего не хватает тары специализированного транспорта. Боеприпасы и бомбы также ещё находятся на аэродромах основного базирования, пока нет приказа на их перемещение из штаба ВВС округа. После ареста Копца и Худякова...
– Что!- ревёт Чуйков.- Какой тебе, нахрен, ещё нужен приказ? У тебя есть приказ привести дивизию в боевую готовность. Точка!
– Но, товарищ комфронта,- шепчет побелевшими губами Белов,- вопросами материального снабжения занимается штаб ВВС округа. Чтобы переместить запасы требуется приказание...
– Вон перед тобой сидит твой командующий,- Чуйков пальцем показывает на Коробкова,- да я тебя под трибунал!
Неожиданно дверь распахивается настежь, и в кабинет вваливаются трое здоровяков в форме сотрудников Государственной безопасности. Два сержанта в три шага стремительно пересекают расстояние от двери до Белова и заламывают полковнику руки.
– Извините, товарищ генерал-лейтенант, за такое вторжение,- отдаёт честь старший,- лейтенант госбезопасности Казаков,- у меня приказ, подписанный товарищем Меркуловым, об аресте полковника Белова и доставки его в Москву. Самолёт ожидает нас на аэродроме. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь.
– А почему арестом занимается НКГБ, а не 3-е Управление наркомата обороны?- Хмурится Чуйков, вчитываясь в текст.
– В исключительных случаях это возможно, товарищ генерал-лейтенант, кстати, вы можете связаться с начальником 3-го Управления Михеевым, он в курсе.
– Соедините,- комфронта возвращает бумагу лейтенанту, тяжело опускается на стул и кивает Сандалову, выдыхая,- твою же мать... накаркал. Товарищ Коробков, вызывайте начштаба Федульева, объявляйте боевую тревогу в дивизии... Обеспечить рассредоточение, снабжение, прикрытие и маскировку. Срок исполнения - 24 часа. Распоряжение 9-ой и 11-й САД я дам из своего вагона... Да, у аппарата командующий Западным фронтом Чуйков. Здравия желаю, товарищ Михеев. Понимаю, понимаю... Спасибо за разъяснение, товарищ Михеев...
Чуйков машет рукой сотрудникам госбезопасности, которые выводят Белова из кабинета:
– Дела... как невовремя. У него хоть заместитель толковый есть? Ладно, об этом потом... Наша разведка получила совершенно точные сведения, что германская армия готовится напасть на нашу страну в 4 часа утра 18 мая. Все мероприятия по плану 'Гроза-41' должны быть завершены в ноль часов 17 мая. На участке 4-й армии, как вы знаете, мы не планируем иных наступательных действий, кроме захвата мостов через реку Западный Буг. Основные события развернутся на участках ваших соседей: 5-й армии Юго-Западного фронта слева, а также 3-ей и 10-й армии нашего фронта справа.
* * *
– Мальцева у аппарата,- Оля привычным движением сдвигает локон волос за ухо,- здравствуйте, Лаврентий Павлович.
– Здравствуй, Анечка,- в трубке ВЧ раздаётся немного искажённый модулятором голос Берии,- до меня дошли слухи, что у тебя на Ленинградке появилось чудесное средство, которое может любому развязать язык. Неужели правду говорят?
– Понятия не имею о чём вы говорите,- досадливо морщится она, зло притопнув каблуком,- дайте угадаю, вы о курсах по изучению иностранных языков?
– Нет, я о 'сыворотке', о которой мне товарищ Игнатьев рассказывал...
– Ах вы о той вытяжке из грибочков, Лаврентий Павлович, ну какое ж это чудесное средство. Дурман один, ни дать, ни взять, да и вреден он для здоровья. Ни ровен час...
– Позвоните своему руководству, оно даст вам указание,- сухо перебивает её Берия,- а объект вам уже везут. В беседе будет принимать участие мой помощник старший майор Абакумов.
* * *
– Давление в норме, сто двадцать на восемьдесят,- Оля закрывает крышку аппарата Рива-Роччи и снимает стетоскоп,- сейчас придёт медсестра и возьмёт у вас кровь. Не хотите, Сергей Александрович, пока выпить чаю, у меня только что закипел?
– С удовольствием, товарищ доктор,- отводит в сторону запавшие чёрные глаза Худяков, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы.
– Травяной отвар по рецепту моей бабушки,- колдует с лабораторной посудой Оля,- не обессудьте, сахара у меня нет, да и не нужен он тут, только вкус перебивает.
– Ароматный,- сжимая двумя руками стакан и обжигаясь, арестант делает крупный беззвучный глоток,- горные травы... С Кавказа?
В комнату заглядывает высокий статный молодой мужчина и вопросительно с усмешкой глядит на Олю.
– Нет с Урала... лаванда, чабрец. Вы, товарищ Абакумов, чаю не хотите?
– Нет-нет, товарищ Мальцева, я тут посижу,- Абакумов поспешно берёт стоящий рядом стул, садится и нетерпеливо вздыхает.
– А вы, Сергей Александрович, где бывали на Кавказе?- Оля внимательно глядит на лицо арестанта.
– Где я только не бывал, товарищ доктор,- Худяков ставит пустой стакан на стол,- это же моя родина.
У старшего майора вытягивается лицо, глаза лезут на лоб.
– В самом деле? А как вас тогда звали?- тоном медиума спрашивает Оля, показывая под столом кулак Абакумову.