Война
Шрифт:
Солнце поднялось достаточно высоко над бухтой и осветило море и трупы, что прибило к берегу. Мыть ножки в этой воде сразу расхотелось.
— Выходит, следующая наша цель — Крым? Так, да?
На душе было тяжело. Позади развалины Таганрога, а что впереди непонятно. Я понимал, что Англия не простит нам свой разгром и пришлет сюда новый флот и новых солдат.
— Он родимый, — кивнул мне Налбат. — Но так легко как здесь нам победить не удастся. Они сдержали нас в том направлении не только потому, что хорошо там укрепились, но и по причине того, что там, на фронте сидят два члена
Глава 3
Одинокая, далекая от городов деревня во Франции. Ночь. Сарай для кур.
Воздух пошел рябью. Спящие птицы проснулись и стали кудахтать, но хозяйский дом был далеко и никто их не услышал.
Пространство по центру курятника изгибалось. Его выворачивало и корежило. Выглядело это мерзко и противоестественно. Из места, откуда в наш мир пробивали ход начали просачиваться запахи разложения и тухлятины. Невероятный смрад.
Пространственная щель начала разрастаться и воздух того мира проник в наш мир. Куры, вздохнув его, умерли в муках. Это дало излому необходимую энергию, и пространственная аномалия исторгла из себя человека, выплюнув его перед собой, а потом аномалия закрылась.
Человек, что упал на землю, поднялся на ноги и отряхнулся. Он был обычным, ничем не примечательным. Серым. Одежда, лицо, глаза. Просто человек. Осмотревшись по сторонам, он улыбнулся своим мыслям и сделал шаг, исчезнув в воздухе и оставив после себя запах кислятины.
Первый эмиссар Энея, полубога червей вступил в этот мир.
* * *
— Паны! Паны!
Это кричал растрепанный генерал армии Польши, Януш Западловский, пытаясь вразумить заседателей сейма, всех этих магнатов и панов-волшебников.
— Паны! — Еще раз крикнул генерал, и его, наконец, услышали.
— Чего ты орешь, идиот? Помогай собирать документы!
Генерал стал заламывать себе руки, не зная как быть. Что они творят? Что?
— Но как же так, паны, как же так? Мы еще можем...
— МОЛЧАТЬ! Ты проиграл, тупая ты собака и теперь русские двигаются сюда! Они уже взяли Гданьск, Ольштын, Люблин и Жешув. Варшава уже практически окружена. Мы отступаем в Краков и Вроцлав. Будем ждать помощи от Европы. Карл Великий заверил нас что не оставит вторжение русских просто так. А теперь заткнись и помогай.
Януш растерялся и запротестовал.
— Но это мы вторглись к ним, и пошли на Минск. Мы. Они просто отбросили нас назад. Разбили и идут мстить за сожженные деревни.
Правда сказанная генералом не понравилась панам.
На этот раз, на него закричал один из раскрасневшихся от непривычных нагрузок магнат, что помогал собирать раскиданные по рабочим столам секретные документы сейма.
— Заткнись! Заткнись, тебе сказали, тупое ты рыло. Молчи!
Магнат схватился за сердце и сел на стул, пытаясь отдышаться.
* * *
—
— Молодцы, белорусы.
— Победа! Ура-а-а-а!
На нашем фронте у всех было прекрасное настроение. Пришли новости из республики Беларусь. Коварно напавшие на Минск поляки были разбиты и бежали. Открыт новый, белорусский фронт. Сейчас они гонят поляков по их земле и уже захватили треть Польши. По этому случаю, Император Василий III выступил перед народом и глубоко опечаленным голосом сообщил, что он больше не может смотреть на то, как разлагается братская нам страна под управлением магнатов, что держат простых людей за скот. С прискорбием он вынужден сообщить, что его принудили открыть новый фронт, не оставив иного выхода. Обязанностью солдат первого белорусского будет освобождение простого народа от гнета панов магнатов и панов изуверов волшебников.
Выступление Императора в Москве было встречено овациями.
— И как нам это удалось? — Спросил я сидящих рядом офицеров, что, как и я слушали последние новости по радио.
Ответил мне младший лейтенант Купельманн.
— Я слышал, что Император помиловал кудесников из Соловецкого монастыря, даровав им прощение и потребовав с них лишь одно — отправиться на фронт, защищать родину.
Другие офицеры присвистнули, многозначительно переглянувшись.
Комроты Налбат что до того мрачно ковырялся ложкой в тарелке с кашей тоже решил поговорить.
— На Соловецкие острова ссылают лишь самых сильных кудесников. Четвертые и пятые ступени. Если Император помиловал их, значит, заранее знал что может произойти на границе с Польшей и подготовил там ловушку, в которую польские воиска благополучно и вляпались. Вот что значит перевес в силе кудесников на фронте. Они просто там всех перебили как курят.
— На то он и Император, чтобы все знать.
Мы все кивнули. Император молодец, кто спорит. Хороших новостей давно не было и тут как гром среди ясного неба происходит такое.
Хотя, оценивая ситуацию в скопе, я все еще был настроен скептически.
— Четвертый фронт, — я с критикой покачал головой. — Англия, Турция, Китай, а теперь и Европа. Всюду полыхает. Не слишком ли это?
— А у нас был выбор, старшина?
Я горько вздохнул.
— И, правда. Все словно против нас...
— Э-э-э, нет, — покачал перед моим лицом пальцем Налбат. — Сейчас все по-другому. Мы начали наступление уже на их земле. Смекаешь?
Это да. Я ухмыльнулся, как и другие офицеры и сказал.
— Европа уже взывала. Требует от Российской Империи отвести воиска, — кивнул я на радиоприемник.
Угрюмый лейтенант Стародуб фыркнул.
— Пусть хотят и дальше. Надеюсь, Император разрешит нам пройти чуть дальше Польши и выбить из Европы все дерьмо.
— Сперва нам нужно выгнать отсюда англичан.
Градус веселья после этих слов снизился. Все заворчали.
— Этих негодяев хрен выгонишь. Хитрые, коварные твари.
— Это точно. Змеи как есть.
— Хватит о политике, — прервал наш невеселый смех старший лейтенант Налбат. — Поговорим о делах в роте.