Войны клонов
Шрифт:
Если хоть один из его 501-го легиона достигнет вершины плато, это будет чудом. А потом они еще должны прорубать себе путь к монастырю.
В следующий миг Рекс снова сосредоточился на выживании, второй раз за короткое время, и повис на своем канате, отстреливаясь из бластера от атакующих ОВП.
У Энакина не было выбора. Он прыгнул.
Падая вдоль склона утеса, теперь усеянного дроидами-пауками, он попал как раз на карабкавшийся снизу АТ-АТ, чуть не сбив при этом Асоку, а затем принялся за первый истребитель-ОВП в группе.
Он
А это значило, что он имел возможность действовать не только на поверхности плато, но и вне ее, и это меняло дело. Другие пилоты ОВП были в смятении и, казалось, не знали, что предпринять против органического существа, которое может перепрыгивать с одного истребителя на другой. Их замешательство дало Энакину необходимое преимущество.
Он осмотрел скалу, выбрал место, где было меньше всего его солдат, куда он мог без опасности для их жизни сбросить тонны дроидов и обломков, и взялся за лазерную пушку ОВП. Столб огня и дыма протянулся от верхушки утеса до его подножия, выжигая все на своем пути. Энакин спикировал поближе. Теперь он четко видел, куда нужно бить, чтобы очистить путь для отдельных солдат или обеспечить поддержку АТ-АТ, чтобы он нашел лучшую точку опоры.
Одной ОВП было бы недостаточно, чтобы существенно изменить расклад сил, но он был Энакин Скайуокер, и он знал, как нужно ударить по врагу, чтобы урон был максимальным, и вселить в него страх.
Ибо страх дроидам все-таки присущ. Он ясно понял это сейчас. Они реагировали на опасность, как живые существа. Они избегали повреждений и разрушения, как могли. Видимо, срабатывал какой-то механизм, отвечающий за безопасность системы, и начинала действовать компьютерная программа. Среди боевых дроидов на вершине плато, смотревших сверху на эту атаку войск клонов, казалось, царил хаос. Могучей волной Силы Энакин смел в сторону целую дюжину их. Видит ли Рекс открывшийся путь? Видит ли его кто-нибудь из солдат, так плотно приникших к скале? Им не хватало обзора.
Да, Рекс видел его.
Энакин узнал его по неизменной каме — кожаной полуюбке, которую тот носил поверх доспеха. Он жестами направлял войска к дымящейся борозде. Она прекрасно сыграла роль сигнального огня. И теперь они были достаточно близко к верхушке, чтобы воспользоваться лианами, как лестницей, вместо того чтобы пассивно болтаться на своих канатах. Энакин не мог больше ничего для них сделать. Он налетел на отряд дроидов, выстроившийся на верху плато.
Скайуокер спрыгнул с ОВП на парапет, а машина на сверхзвуковой скорости врезалась в строй дроидов. Пока он пытался удержать равновесие на скользком камне, командир супербоевых дроидов выступил вперед и поднял бластер:
— Сдавайся, джедай.
— Несвоевременное
Он не думал ни о чем, кроме своих солдат и того, что должен спасти их, и, кроме него, это больше никто не сделает. Спасти… Он стольких спасал теперь, но этого никогда не будет достаточно для того, чтобы на душе был покой. Он чувствовал, как клинок лазерного меча рассекает металл — при контакте всегда бывает легкая отдача, как у сверла, когда оно попадает в твердое место, но жаждал большего. Он жаждал разрушения не для того, чтобы доказать себе, какой огромной силой он обладает, а чтобы создать еще больший хаос среди припертых к стенке врагов.
«Я не спас свою мать…»
Сила и умение сметать легионы дроидов не помогли ему спасти человека, который значил для него больше всех в этой жизни.
Энакин рубил одного дроида за другим, круша врагов направо и налево, крутясь волчком, чтобы перехватить нападающих на него со спины, перекатываясь и прорубая себе путь по их ногам. Горячее гидравлическое топливо брызгало ему на лицо, как кровь.
«Почему я не вернулся за матерью, почему — ведь я мог сделать это!..»
Мощная волна Силы почти выжала воздух у него из легких, когда он отчаянно врезался мечом в очередной ряд дроидов. Вдруг у него внезапно закружилась голова. Он на секунду остановился и осознал, что среди солдат, бешено сражавшихся по правую руку от него, крушивших металлические черепные коробки прикладами винтовок и всаживавших виброклинки в уязвимые места дроидов, он не видит Асоки.
Последний раз она попала в поле его зрения еще в самом начале штурма, когда сидела прижавшись к АТ-АТ. Где она теперь, он не знал. Он не мог почувствовать ее в потоке Силы из-за вихря помех, вызванных отчаянной схваткой. И когда поверженный дроид рухнул на колени, Энакин остановился, собираясь во чтобы то ни стало найти ее. Он больше не потеряет никого, кто ему дорог. Если кто-нибудь хотя бы только взглянет не так на Падме, он заставит его проклясть день, в который тот появился на свет.
«Ты не должен так думать. Ты же джедай».
«Но я могу. И думаю».
В этот момент три дроида-разрушителя выбрались из сумятицы битвы, развернулись и подняли свои щиты. Энакин, обессилевший от жары и тяжелого подъема, взялся за лазерный меч обеими руками. Мышцы его болели от напряжения. Один дроид чуть качнулся назад на своих гироскопах, готовясь открыть огонь.
«Я обещал Оби-Вану справиться с заданием в течение этого дня. Я обещал Асоке, что присмотрю за ней».
Энакин замер на долю секунды, которая показалась вечностью, выбирая, ринуться вперед или подождать и отразить орудийный залп, но тут ведущий дроид взорвался фонтаном добела раскаленной шрапнели, который заставил Энакина пригнуться и закрыть себя Силой. По плато прокатилось эхо — это грохот взрыва отразился от высоких стен монастыря.
Когда он вскочил, готовый драться до последнего вздоха, первое, что он увидел, был АТ-АТ, грузно шагающий вперед от монастырских стен. Одно орудие все еще было направлено на дымившуюся воронку, где только что стояли дроиды-разрушители.