Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV–XVII вв.
Шрифт:
Логично допустить, что аналогичный институт воинов-зверей существовал и у славян, в частности, у велетов. Часть велетских воинов поддерживала ритуально-магическую традицию перевоплощения в волка, связанную с ношением волчьей шкуры и подражанием повадкам этого животного. Кстати, от слова «вой» (в смысле – волчий вой) происходят беларуские слова «вояр» и «вой» (в смысле – воин). Незнакомый с дохристианскими обычаями своего народа летописец написал позже, что литвины «вовчии невыправные скуры носили» и объяснил это их бедностью. В действительности же он зафиксировал один из важнейших элементов воинского культа волка.
Ворота
У наших соседей украинцев представления о литвинах как о чародеях и волколаках сохранялось в народных легендах и сказаниях до начала ХХ века! Откуда оно могло взяться? Только из имевших место в прошлом встреч и столкновений с «волками»: лютичами – велетами. Напомним, что Геродот писал о неврах как о людях, известных своим колдовством и превращением в волков. Именно дружину велетских воинов-зверей называли сначала лютва, а позже – литва.
До нас дошли кое-какие письменные свидетельства, подтверждающие эту мысль. Например, о разбойничьих набегах «литвы»; о службе «литвы» полоцким, минским, новогрудским, пинским, псковским князьям; выражения в русских былинах типа «хоробра литва». Князь Миндовг, с которого начинается история Великого княжества Литовского, поначалу выступает в летописях наемником, предводителем дружины (литвы). Например: «Даниил возведе на Конрада литву Миндога…», «Воеваша литва…», «И послаша сторожа литва…», «Выступи на нь из города с литьвою…», «и его дружку литву».
В беларуском фольклоре термин «литва» тоже вытупает в смысле «дружина». Например, в свадебной песне для обозначения друзей (дружины) жениха (князя):
Не наступай, литваБо будзе з нами битва.Будем бити, воеватиИ девоньку не давати…В России среди народных низов слово «литва» долгое время тоже означало боевые дружины. Так, в Новгородских землях времена шведской интервенции начала XVII века вспоминали как эпоху, когда «литва шла». В Онежском крае вплоть до ХХ столетия сохранялось употребление слова «литва» для обозначения сражения, битвы («Уж раз пошла такая литва, то худо»), а также и воинской дружины («ты коей земли да коей литвы?»).
Зная, что в старину название «литва» относилось к боевой дружине, нетрудно объяснить тот факт (ставящий в тупик многих современных авторов), что в ономастиконе литвинов встречаются кельтские, славянские, балтские, скандинавские имена. Сравним в этом смысле дружину «воинов-зверей» (воинов-профессионалов) с казаками Запорожской Сечи, где были и литвины, и московиты, и молдаване, и татары. Так и «литву» велетов составляли не только славяне, но и балты, кельты, варяги, которые жили на тех землях, где позже остались одни беларусы (литвины). [5]
5
Действительный член Российской императорской академии наук Е.Ф. Карский (1860–1931) считал, что беларуская нация в основном сформировалась к XIII веку на основе трех восточнославянских племен – радимичей, дреговичей и кривичей, с участием некоторых балтских и западнославянских племен. См.: Карский Е.Ф. Белорусы. Введение к изучению языка и народной словесности. Том 1. Вильно, 1904, с. 113–114.
Вплоть до XIII века слово «литва» означало дружины воинов-язычников, занимавшихся набегами на соседей. Многочисленность
Его гербом стало изображение воина верхом на коне, а красный цвет на гербовом поле – это традиционный цвет воинской касты. Кстати говоря, по некоторым свидетельствам, этот воин символизирует языческого бога Ярилу. В христианской традиции черты Ярилы приобрел святой Юрий (Гюрга, Егорий), считавшийся, в частности, заступником… волков: «что у волка в зубах – то Егорий дал». Иначе говоря, язычники-славяне считали Ярилу заступником волков (тотема лютичей) и, следовательно, покровителем дружины воинов-волков – лютвы или литвы.
Постепенно, примерно к середине XV столетия, термин «литва» (политоним) распространился на все славянское население ВКЛ и превратился, таким образом, в этноним.
В дополнение к изложенной концепции (ее автор – современный беларуский историк Витовт Чаропка) скажем, что термины «Белая Русь» и «беларусы», «Малая Русь» и «малороссы» являются по своему происхождению чисто русскими. В связи с тремя разделами в конце XVIII века конфедеративного государства Речи Посполитой (эти события российские историки до сих пор продолжают называть разделами Польши, вообще не упоминая Великое Княжество Литовское) встал вопрос о том, как именовать захваченные земли и здешнее население.
Что касается территории, то она вплоть до конца XIX века в различных государственных документах, а также в сочинениях русских авторов носила такие названия, как «Западный край», «Северо-Западный край», «Западные губернии», «Губернии от Польши возвращенные», «Западная Русь», «Литовско-Русское государство» и даже «Западная Россия». [6]
Например, столь одиозный персонаж, как журналист и писатель Фаддей Булгарин (1789–1859) включал в состав «Западной России» губернии Белостокскую, Виленскую, Витебскую, Волынскую, Гродненскую, Минскую, Могилевскую и Подольскую. При этом большинство жителей этих губерний он считал православными, хотя в действительности здесь господствовали униатство и католицизм. [7]
6
См.: Бобровский П. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Гродненская губерния. СПб, 1863, с. 150–153.
7
См.: Булгарин Ф.В. Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях. Часть 1. СПб, 1837, с. 47–48.
Что касается населения, то жителей бывшего ВКЛ, исповедавших православие либо униатство, российские чиновники именовали «западноруссы», «православные русские», «местные православные русские», «малороссы». Тех, кто исповедал католицизм или кальвинизм, они всегда называли «поляками».
К концу XIX века территорию бывшего Великого княжества Литовского власти в Петербурге официально разделяли на два генерал-губернаторства: Белорусское, включавшее Витебскую, Могилевскую, Минскую и Смоленскую губернии, и Литовское, состоявшее из Виленской, Гродненской и Ковенской губерний. Такое разделение абсолютно не совпадало ни с этническим, ни с конфессиональным составом населения.