Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.
Шрифт:
Во-вторых, и цод арестом.в Москве, и по пути в Каргополь, и в ссылке Болотников вел себя вызывающе. Так, он постоянно угрожал царским приставам и каргопольскому воеводе: «Погодите, придет мое время, я вас всех закую в железо, зашью в медвежьи шкуры и брошу псам!» Воевода терпел-терпел, да и взял грех на душу — велел сначала ослепить, а потом и утопить смутьяна. В Москве к тому времени были уже другие проблемы, посему такое своевольство сошло воеводе безнаказанно.
Глава 4
ВОЙНА «ТУШИНСКОГО ВОРА»
ПОЯВЛЕНИЕ
Слухи о том, что царь Дмитрий остался жив, что вместо него убили кого-то другого, появились среди москвичей еще вдень убийства 17 мая 1606 года. Якобы ему удалось бежать вместе со своим «комнатным служителем» Михаилом Молчановым. Тем более этим слухам поверили в отделенных городах, особенно на юго-западе страны, в Северской земле. Произошло уникальное в истории явление. Города выходили из подчинения центральной власти и переходили на сторону «царя Дмитрия», под его знаменами выступила армия «царского гетмана» Ивана Болотникова. Но все это делалось без eso самого.
Более года, с мая 1606 по июнь 1607 гг., в Московской Руси шла кровопролитная гражданская война во имя царя Дмитрия, однако сам он отсутствовал.
Но вот, наконец, 12 июня 1607 года в городе Стародуб на Север-щине царь Дмитрий Иванович объявился. Ни его современники, ни позднейшие историки не имели точных данных о нем. По наиболее достоверным сведениям, вторым самозванцем стал Дмитрий Нагой, сын стрельца из Стародуба. Подругой версии, им был поповский сын Матвей Веревкин из Северской земли, по третьей — еврей Богданко из города Шклов (тогда на территории ВКЛ, ныне в Беларуси).150
В «Баркулабовской летописи» о появлении Лже-Дмитрия II сказано так:
«Того ж року 1607, месяца мая, после семое суботы, ишол со Шклова и з Могилева на Попову гору якийсь Дмитр Иванович; менил себе быти оным царем московским, который первей того Москву взял, итамжеоже-нився. БототДмитр Нагий был напервей у попа Шкловского именем (пропуск в тексте), дети грамоте учил, школудержал; а потом до Могилева пришел, также у священника Федора Сасиновича Николского у селе дети учил. А сам оный Дмитр Нагий мел господу у Могилеве у Терешка, который проскурв1 заведал при церкви святого Николв1. И прихожувал до того Терешка час немалый, каждому забегаючи, послугуючи; а мел на собе оленье плохое, кожух плохий, шлык багряный, в лете в том ходил. А коли были почали познавати онагоДмитра Нагого, в тот час в Могилева на село Он исков ич а Сидоровича аж до Пропойска увышол. Тамже у Пропойску были его поймали, во везенью седел. А потом пан Рагоза, врядник чечерский, за ведомостю пана своего его милости Зеновича, старосту чечерского, оного Дмитра Нагого на Попову Гору, то ест за границу Московскую пустил, со слугами своими его цропровадил.
А коли приехал до москвы, то ест Поповы Горы, там же его Москва по знаках царских и по писаных листах, которые он, утекаючи з москвы по замках написавши давал, — через тые ус и знаки его познали, иж он ест правдивый певный царь восточный Дмитр Иванович, праведное слонце. Тут же почали радоватися, в шаты, убиоры коштовные одъли; потом конного люду семсотдо него прибегло. Тут же почал лысты писати до Могилева, до Оршы, до Мстиславля, Кричева,до Менска и до всих украинных замков, абы люде рыцерские, люде охотные до онаго Дмитра Нагого прибывали, гроши брали его. И заразом с Поповы Горы оный Дмитр Нагий, сёл мнимый царь московский, осел замок московский Стародуб».
Столь
Но советские историки сталинской эпохи, когда особенно пышно расцвели теории всевозможных «иностранных заговоров» против старой и новой Руси, начали усердно выставлять второго Самозванца польской марионеткой.
Якобы с его помощью польско-литовские паны задумали осуществить интервенцию в Московскую Русь, дабы л иш ить ее' независимости. а всех православных СИ-
лой превратить в католиков. С тех пор эта теория обрела массу сторонников. Один из самых убежденных — А.Б. Широкорад.
Итак, стародубцы собрали деньги «государю» и стали рассылать грамоты по городам, чтобы посылали к ним ратных людей:
«Чтобы вы прислужились государю нашему прирожденному Димитрию, прислали бы служилых всяких людей на государевых изменников, а там будет добра много. Если государь царь будет на прародительском престоле на Москве, то вас всех служилых людей пожалует своим великим жалованьем, чего у вас на разуме нет».
В августе 1607 года в Стародуб пришел из Литвы отряд мозыр-ского хорунжего Осипа Будзилы (до 700 конных литвинов). А из Тулы тогда же прибыл от Болотникова с письмом, содержавшим просьбу о помощи, казацкий атаман Иван Заруцкий. Раньше он никогда не видел Лже-Дмитрия I, но Стародубцев уверил, что это «настоящий царь». В благодарность за это Лже-Дмитрий II поспешил ввести Заруцкого в «боярскую думу», заседавшую в Стародубе.
Ккуже сказано выше, Самозванец в ответ па отчаянный призыв Болотникова и его сподвижников в сентябре 1607 года двинулся к Гулена помощь. Пятитысячное войско «царя» возглавил «гетман» Меховецкий.
В Брянск «царь добрый» вступил 25 сентября. Жители встретили его колокольным звоном, все они вышли навстречу. Тоже самое
Поход Лже-Дмитрия II к Туле
было в Почепе, потом в Карачеве. 8 октября войско Самозванца штурмом взяло Козельск. Там он узнал о падении Тулы, после чего пошел на Белев и освободил его от царских людей 16 или 17 октября. Позже Лже-Дмитрий двинулся к Орлу, где стал лагерем 6 января 1608 года.151
Сюда к нему стали пробираться остатки разгромленных войск «гетмана» Болотникова и «царевича Петра». Прибыли по его приглашению новые, наемники из Литвы. Так, 2 октября пришел Валентин Валавский, с ним 500 всадников и 400 пехотинцев. Затем Самуил Тышкевич: 700 всадников, 200 пехотнцев. Пришла конная хоругвь Александра Лисовского: 100 всадников. «Баркулабовская летопись» сообщает:
«Отселя з Литвы Руцкий з ротою, Лисовский, Велемовский, Сапега и иных много, а з Низуроты великие: князь Вышневецкий з ротою, Волынских, подолских зацныхпановз ротами. Ас Полщи пан Стадницкий з ротами великими»...