Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Тарас Анатолий Ефимович

Здесь, в Тайнинском, рядом с царем и Пафнутием уже стоял новый патриарх Гермоген.

Русский историк А. Трачевский дал следующую характеристику Василию Шуйскому:

«Этот приземистый, изможденный, сгорбленный, подслеповатый старик с большим ртом и реденькой бородкой отличался алчностью, бессердечием, страстью к шпионству и наушничеству; он был невежествен, занимался волхвованием и ненавидел все иноземное. Он проявлял мужество и крайнее упорство только в отстаивании своей короны, за которую уцепился с лихорадочностью скряги».

Что ж, московиты видели, кого выбирали. Готовая к Смуте страна сама избрала того, кто свалил ее в этот глубокий омут.

Глава 3

ИВАН БОЛОТНИКОВ —

ГЕТМАН ЦАРЯ

ДМИТРИЯ

Как Болотников стал гетманом

Вскоре колесо Смуты стало делать первые обороты. Традиционно ее «поджигателем» считают князя Григория Петровича Шаховского, которого Шуйский назначил воеводой в Путивль. [174] Именно он начал широко распространять оттуда слух о спасении «царя Дмитрия Ивановича». В «Новом летописце» говорится:

174

В 1607 году князь Г. П. Шаховской «сидел в осаде» в Туле вместе с И. И. Болотниковым. После сдачи города Василий Шуйский сослал его в Спасо-Каменный монастырь, оттуда он в 1608 году бежал к Лже-Дмитрию II и стал его советником. Как окончилась жизнь князя, нам неизвестно. Во всяком случае, в 1612 году он был еще жив. А его потомки в XVIII–XIX веках занимали видные посты на военной и государственной службе в России.

«Первое же зачало крови християнские в Путимле городе князь Григорей Шеховской измени царю Василью со всем Путимлем и сказа Путницам что царь Дмитрий жив есть, а живет в прикрытие: боитца изменников убивства».

Буссов К. Московская хроника 1584–1613, с. 358–359

В свою очередь, вдохновителем Шаховского стал дворянин Михаил Молчанов, бывший «комнатный служитель» царя «Дмитрия Ивановича». Сей расторопный человек сбежал из Москвы в день убийства Самозванца, прихватив с собой 25 лучших коней из царской конюшни и «государеву печать».

Что касается Молчанова, то он был образован, владел польским и латинским языками, занимался астрологией. Он появился на исторической сцене накануне прихода Лже-Дмитрия I в Москву и сразу оказался в самой гуще событий — входил в число убийц царя Федора Годунова и его матери. Факт бегства Молчанова из Москвы после переворота 17 мая 1606 года отметили русские источники, а также ряд наблюдателей-иностранцев. Он и в дальнейшем «стриг купоны». Известно, что в 1611 году королевич Владислав даровал Молчанову чин окольничьего. [175]

175

Смирнов И. И. «Востанне Болотникова 1606–1607», с. 102–105.

Оба проходимца хотели загребать жар чужими руками. Поэтому они сделали ставку еще на одного авантюриста, бывшего холопа по имени Иван Болотников.

В XVI–XVII веках на Руси были холопы двух категорий. Одни — подневольные люди, которых заставляли делать тяжелые или грязные работы в боярской усадьбе и ее службах, плохо кормили, часто наказывали. Однако таких холопов было мало, потому что любому боярину казалось гораздо удобнее и дешевле в плане работ иметь дело с крепостными крестьянами.

Но были и другие холопы, называвшиеся «дворовыми». Ведь всякий боярин нуждался в надежной охране, в верных людях, которым можно было доверять интимные поручения разного рода.

Поскольку от дворовых людей требовалась преданность, о них заботились. Они ходили в хороших кафтанах, ездили на прекрасных лошадях, спали в хоромах, если досыта. Болотников относился к числу тех, кто ездил на коне, а не копал лопатой огород.

В прошлом он служил князю Андрею Телятевскому в Чернигове, от него бежал к запорожским казакам. В одной из стычек в Диком Поле попал в плен к крымским татарам, продавшим его в рабство на турецкие галеры. Через два или три года его освободили венецианцы,

захватившие в бою в Средиземном море галеру, где он был прикован к лавке гребцов.

Из Венеции Иван Исаевич через Австрию, Германию, Чехию и Польшу вернулся домой.

Таким образом, он повидал мир, пусть и не по своей воле, что в те времена являлось большой редкостью, а также обладал познаниями в военном деле.

Молчанов познакомился с Болотниковым в Самборе (в нынешней Львовской области Украины), куда первый бежал из Москвы, а второй прибыл по пути домой из турецкого плена. Видимо, Иван Исаевич произвел сильное впечатление на беглого «сподручника вора Гришки» рассказами о своих приключениях. Он дал Болотникову 30 золотых дукатов, саблю, бурку и отправил в Путивль, к князю Шаховскому с письмом, которое написал от имени «царя Дмитрия» и заверил государевой печатью.

В письме было «сказано, что «царь» назначает Ивана Исаевича Болотникова своим гетманом и поручает ему создать войско для борьбы с узурпатором Василием Шуйским.

Князь одел и обул Болотникова надлежащим образом, снабдил кое-какими средствами, помог «административным ресурсом». И, как любят говорить в наше время, «процесс пошел». Действуя от имени «вторично спасенного царевича Дмитрия», Болотников собрал в Северской и Рязанской земле довольно значительные силы. Вскоре, а именно, во второй половине лета 1606 года, он двинулся из Путивля на Москву.

По пути к нему присоединялись казаки, стрельцы, дворовые холопы, недовольные московскими властями и, что очень важно, лишенные средств к существованию. Чтобы сделать понятнее смысл слов о «недовольстве московскими властями», приведем свидетельство современника о том, как войска Бориса Годунова расправлялись в 1604–1605 гг. с населением Комарицкой волости (Северская земля), упорно сопротивлявшимся непомерным налоговым поборам, а также поддержавшим Самозванца:

«Они так разорили Комарицкую волость, что в ней не осталось ни кола, ни двора; и они вешали мужчин за ноги на деревья, а потом жгли; женщин, обесчестив, сажали на раскаленные сковороды, также насаживали их на раскаленные гвозди и деревянные колья, детей бросали в огонь и воду, а молодых девушек продавали за 12 стейверов» (примерно один алтын, т. е. 3 копейки — А. Т.).

Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937, с. 82

Не стоит удивляться, что в одной только этой волости под знамена «доброго царя» встали более 1500 опытных воинов, уволенных Годуновым из армии и вместо пенсий получивших обязанность платить подати в казну, а 100 % взрослого населения с радостью присягнуло на верность «царю Димитрию». Терять им было нечего, зато приобрести, в перспективе, они могли очень многое, вплоть до дворянских и боярских титулов.

Именно благодаря тому, что его армия большей частью состояла из воинов-профессионалов (казаков, боевых холопов, стрельцов и мелкопоместных дворян), а вовсе не из «восставших закабаленных крестьян», Болотников дошел до Москвы и одержал немало побед. Вообще, называть его предприятие крестьянской войной могли только советские партийные историки, которые согласно установкам ЦК КПСС, всегда и везде искали «классовую борьбу». [176] Узнав о начале вооруженных выступлений в Северской земле, правительство Шуйского и патриарх Гермоген попытались немедленно дискредитировать неожиданно возникшую новую угрозу. Так, Гермоген уже в июне 1606 года разослал по церквям и монастырям грамоту, в которой требовал объявлять пастве, что лозунг «за царя Димитрия» суть святотатство.

176

Любопытен тот факт, что на сторону «царского гетмана» перешли свыше 70 городов Московской Руси! Это весь юго-запад государства, южная часть Подмосковья и часть Приволжья. Полный их список, с указанием источников информации, приведен в книге И. И. Смирнова «Восстание Болотникова 1606–1607» на страницах 194–200. Столь внушительный перечень дает ответ на два вопроса: о степени поддержки «царя Димитрия Ивановича» населением и о том, как Болотникову удалось сформировать многочисленную армию.