Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв
Шрифт:
Царь посылал на помощь Долгорукому одно подкрепление за другим. Самым крупным стало войско его брата Петра (4536 человек), прибывшее в ноябре к Шклову.
После того, как войска Сапеги покинули окрестности Шклова и пошли на Хованского, московиты попытались взять под свой контроль всю Могилевщину Юрий Долгорукий послал из Могилева отряды на Кричев и к уничтоженному Мстиславлюь, а полк Максима Ртищева и брата Петра — на Шклов. Но осада города ничего не дала, времена изменились. 24 ноября Петр Долгорукий снял ее и вернулся в Могилев.
Но Кричев сдался. Правда, не московитам, а украинским казакам. 23 ноября кричевцы
Не достигнув больше никаких успехов, испытывая мощное давление со стороны партизан, все силы Долгорукого-старшего к концу ноября собрались в Могилеве. Царь Алексей Михайлович приказал ему укрепить Старый Быхов и Могилев, оставить там гарнизоны, а самому с главными силами возвращаться в Смоленск.
Сапега тоже отвел свои войска на зимние квартиры. Михаил Пац, поддерживаемый своим родственником, канцлером ВКЛ Криштофом Пацем, постоянно интриговал против него, что не способствовало укреплению фронта борьбы против Москвы.
1 февраля произошло восстание жителей Могилева. Она началось стихийно, на городском рынке, где пьяные царские ратники стали обижать местных женщин-торговок. На помощь горожанам вскоре пришли выпущенные ими из тюрьмы пленные литвинские воины. За несколько часов ожесточенных схваток был уничтожен практически весь гарнизон (около 2-х тысяч человек). Воевода князь Семен Горчаков, стрелецкий голова Сафон Чекин и несколько офицеров были захвачены в плен и отосланы в ставку Сапеги. Спаслись всего несколько ратников, бежавших в Рославль. Там они сообщили:
«Могилевские мещане изменили… ратных людей в Могилеве всех порубили».
За этот героический поступок наиболее активные участники восстания получили шляхетские титулы. Зато в Москве патриарх Никон проклял могилевцев. Позже царские воеводы дважды (летом 1661 и в апреле 1666 гг.) намеревались жестоко покарать горожан, но, к счастью, ничего у них не вышло.
В начале февраля 1661 года под Друей князь И. А. Хованский разбил литвинский отряд полковника Карла Лисовского (однофамильца знаменитого героя Смутного времени). Эта победа стала одной из нескольких частных удач войск Москвы, уже неспособных изменить общий ход событий.
В феврале — марте 1661 года отряд гетмана Чарнецкого опять пытался взять Борисов, что ему не удалось. Гарнизон постоянно бил лед на реке и в крепостных рвах, чтобы не дать осаждавшим подхода к стенам замка.
С 1 июля большое войско С. Чарнецкого, В. Воловича, А. Русецкого и «полку Павла Сапеги с литовскими пехотными людьми» в третий раз осадило Борисов. Воевода К. Хлопов донес царю:
«К Борисову учали польские и литовские люди через реку Березыню переправляться и я, холоп твой, видя в Борисове малолюдство, острогу всего держать нечем, две доли острогу выжег, а треть острогу в прибавку к городу по ворота укрепя, большою крепостью оставил для воды и твоих, государь, хлебных запасов… А всего острогу было выжечь нельзя, чтоб к острогу и городу проток из Березыни, а из того протоку воду емлють в городе».
В крепости в то время имелось 36 медных пищалей и пушек, большой запас пороха (390 пудов, т. е. свыше шести тонн), много ядер и пуль. А продовольствие (мука, зерно, крупы), отнятое у жителей окрестных селений и свезенное в Борисов,
В целом, весна прошла довольно тихо, если не считать непрерывных действий партизан.
По примеру Могилева, кричевцы уже в третий раз расправились с московским гарнизоном и открыли ворота своим. То же самое произошло в Чечерске. Летом жители Диены сдали город полковнику ВКЛ Николаю Юдицкому. Король в специальной грамоте отметил героизм дисненцев: «всех московских людей, что в Диене оставались высекли и замок от неприятеля освободили». В связи с этим он даровал прощение коменданту города, ранее капитулировавшему перед царским войском.
Аналогично поступили жители Себежа: схватили московского начальника с его ратниками и сдали своим.
Вот в такой обстановке царь решил как можно скорее примириться со Швецией, чтобы высвободить дополнительные силы для войны с Речью Посполитой. 21 июня 1660 года был подписан мирный договор. По его условиям Москва вернула Швеции ливонские города Дерпт, Мариенбург, Нейгаузен, Кокенгаузен и другие, оставила в крепостях всю артиллерию и 15 тысяч бочек зерна, обещала в короткий срок вернуть всех пленных.
Летом Хованский снова собрал в Полоцке большую армию. Воевода жаждал реванша за поражение у Полонки. В это время войско Михаила Паца стояло возле Друи, а войско Николая Юдицкого — под Дисной. Хованский вдоль Двины подошел к Диене, но тем временем Пац тоже прибыл на соединение с Юдицким. Две армии стояли друг перед другом по разным берегам реки.
Ратники Хованского попытались построить мост, чтобы перейти на левый берег, но под огнем литовских драгун и гусаров им пришлось отказаться от этой идеи. Целую неделю противники вели орудийную перестрелку через реку, не давшую почти никаких результатов, а потом Хованский пошел назад к Полоцку, чтобы перейти Двину там.
Но тут произошли бурные события в войске ВКЛ. В его расположение 6 сентября вернулись послы с Варшавского сейма. Выяснилось, что, несмотря на большую задолженность, государство пока что не собирается платить жалованье солдатам и младшим офицерам.
Тогда войско заявило, что не желает больше подчиняться Сапеге, Пацу, Юдицкому и всем полковникам. 7 сентября была объявлена конфедерация. Из 22 тысяч военнослужащих, имевшегося в распоряжении властей Литвы, в нее вошли 12 310 человек, в основном, европейские наемники, а также татарская хоругвь. Через три дня конфедераты выбрали себе командира — маршалка Казимира Жеромского, виленского стольника.
9 октября они переправились на правый берег, в брошенный Хованским лагерь возле деревни Кушлики (примерно в 10 верстах от Друи). На всякий случай, лагерь хорошо укрепили: выкопали окопы, насыпали вокруг бруствер, вырубили лес, с одной стороны вплотную подступавший к лагерю, разместили имевшиеся в наличии орудия, в том числе трофейные.
В это время у Ивана Хованского, вместе с Афанасием Ордин-Нащекиным, было 20 тысяч человек. Узнав о том, что случилось, они не заставили себя ждать, и довольно скоро появились неподалеку от Кушлик. План был прост: сначала уничтожить конфедератов, потом разбить остальных.