Войны несчитанные вёрсты

Телегин Константин Федорович

...До первых дней февраля вся наша партийно-политическая работа была сосредоточена на подготовке к штурму Берлина. Берлин был, в сущности, рядом. Казалось, вот он, преодолеть бы только оборонительный рубеж противника по Одеру, и через несколько километров начнутся предместья столицы фашистского разбойничьего государства. И можно себе представить, как была воспринята в войсках новость об изменении направления действий войск фронта. Теперь не на запад, а на север и частично на юг, поскольку и на левом фланге можно было ожидать неожиданностей всякого рода и там могла в любую минуту возникнуть угроза удара противника - ведь за

левым флангом нашей 33-й армии стык с войсками 1-го Украинского фронта только набирал необходимую прочность.

Теперь вся работа Военных советов фронта и армий, всех политорганов, партийно-политического аппарата частей и подразделений была сосредоточена на разъяснении необходимости надежных наступательных действий Красной Армии в исключительно ответственном, завершающем периоде войны.

При постановке измененной оперативной задачи Военным советам армий Военный совет фронта обращал их особое внимание на доведение до каждого бойца в понятной и доступной ему форме целей и смысла уничтожения восточнопомеранской группировки противника. При этом указывалось на необходимость постоянно подчеркивать, что изменение направления удара - явление временное, обусловленное конкретными оперативными обстоятельствами, что берлинское направление было и остается главным для войск, развернувших наступательные действия на протяжении всего советско-германского фронта.

Следует также подчеркнуть, что перед политорганами и командирами всех степеней ставилась непростая задача разъяснения всему личному составу особенностей политических целей, преследуемых в этой войне. Теперь политорганы, воспитывая в личном составе, и в первую очередь пополнении, ненависть к врагу, высокую бдительность к проискам фашистской агентуры, оставленной у нас в тылу, одновременно с этим воспитывали бойцов и офицеров в духе гуманного отношения к местному населению, развертывали работу по организации нормального функционирования городского хозяйства, содействия созданию и укреплению демократических форм самоуправления.

В отличив от работы в Польше здесь, на территории Германии, нашим комендантам чаще всего поначалу приходилось выступать в роли и в качестве единоначальных органов местной власти, поскольку на них выпадали сразу все заботы по наведению порядка в городах, задействованию коммунальных предприятий, организации снабжения оставшегося в городе населения, медицинской помощи и т. д.

* * *

В предвидении новых сражений политуправлений фронта и политорганы армий занялись организационным укреплением первичных и низовых партийных и комсомольских организаций. Значительно усилился приток новых членов в партию и комсомол. Так, в марте было принято кандидатами в члены 3890, а в члены партии - 5807 человек, а в апреле соответственно 6413 и 6849 человек. Примерно так же росли на фронте ряды Ленинского комсомола.

Менее чем за две недели - с середины февраля по 1 марта - удалось восстановить боеспособность партийных организаций фронта, укомплектовать их политически зрелым руководством, сформировать необходимый резерв на случай выхода из строя парторгов, членов бюро партийных организаций, комсомольских вожаков. Вся эта работа поддается статистическому учету только на уровне, так сказать, организационном - кого, сколько, куда. Но ее результат мы почувствовали с первых же часов сражения по уничтожению восточнопомеранской группировки противника.

Все говорило

за то, что противник окажет в Восточной Померании упорное сопротивление, что именно здесь собраны им силы для нанесения удара во фланг наступавшим на Берлин войскам фронта, что именно на эту группировку германское верховное командование делало главную ставку в своей кровавой игре на затягивание срока окончания войны. Однако и наличие, и оснащенность, а главное, сосредоточение войск в этом районе превзошли все расчеты и ожидания. Малейший тактический промах с нашей стороны, малейшее нарушение спланированного штабом взаимодействия обернулись бы самыми нежелательными последствиями.

В конце концов все отладилось, и наступление, а за ним и полный разгром немецко-фашистских войск в полосах наступления взаимодействовавших фронтов приближался к своему логическому и неизбежному уже теперь завершению.

В конце первой недели наступления командующий фронтом Г. К. Жуков был вызван в Ставку. По возвращении из Москвы он рассказал о встрече с Верховным Главнокомандующим, который проинформировал Г. К. Жукова об итогах Ялтинской конференции и военно-политических намерениях союзников. Подробно, как мне помнится, Г. К. Жуков остановился на работе в Генеральном штабе, где он вместе с генералом А. И. Антоновым (который после назначения Маршала Советского Союза А. М. Василевского на должность командующего 3-м Белорусским фронтом вместо погибшего генерала И. Д. Черняховского возглавил Генеральный штаб) рассмотрели в подробностях предложения 1-го Белорусского фронта по предстоящей Берлинской стратегической операции, над которыми, кстати сказать, штаб нашего фронта и весь Военный совет работали постоянно с середины ноября 1944 года.

Г. К. Жуков сообщил, что по основным положениям наши предложения утверждены, однако в Берлинскую операцию задействованы Генеральным штабом и соседи, что потребует, естественно, некоторых уточнений, относящихся и к действиям войск нашего фронта.

Так и сложилось, что, осуществляя руководство наступательной операцией по уничтожению померанской группировки противника, Военный совет и штаб фронта вплотную занялись совершенствованием плана операции по взятию Берлина.

29 марта Г. К. Жуков был снова вызван в Москву. Мы псе понимали - теперь уже за окончательным вариантом плана наступления на Берлин.

Действительно, так и оказалось. По возвращении на фронт (Военный совет фронта, штаб и управления размещались в то время в Ландсберге) Г. К. Жуков сообщил, что директива 1-му Белорусскому фронту утверждена Верховным Главнокомандующим в ночь на 2 апреля и предписывает нам наступление на Берлин начать 16 апреля. К сожалению, 2-й Белорусский фронт одновременно с нами начать наступление не мог, поскольку, по всем расчетам, успевал закончить выход на нижнее течение Одера и подготовку к удару только к 20 апреля.

Это обстоятельство мы должны были серьезно учитывать, поскольку на берлинском стратегическом направлении немцы имели 4 армии, в составе которых насчитывалось не менее 90 дивизий, в том числе 14 танковых и моторизованных, 10400 орудий и минометов, 1500 танков, САУ, штурмовых орудий и 3300 боевых самолетов, базировавшихся на стационарных аэродромах. А всего нам противостояло не менее одного миллиона солдат и офицеров, не считая берлинского гарнизона, в котором, как мы потом смогли уточнить, насчитывалось около 200 тысяч человек.