Войны несчитанные вёрсты
Шрифт:
Ближние подступы к Москве прикрывались противотанковыми препятствиями общей протяженностью 324 километра, противопехотными препятствиями протяженностью 256 километров. Здесь было возведено 3800 огневых точек, из них 1500 железобетонных; установлено 37 500 металлических сварных ежей и железобетонных надолбов, на окраинных улицах возведены прочные баррикады. В этих работах участвовало более 100000 добровольцев и мобилизованных Московским областным советом.
Однако, пожалуй, именно здесь следует подчеркнуть, что Москва не была неким изолированным участком огромного фронта, протянувшегося от Северного Ледовитого океана до Черного моря.
В конце октября немецко-фашистские войска были остановлены на рубеже Волжское водохранилище, восточнее Волоколамска, по рекам Нара и Ока до Алексина.
Однако, овладев аэродромами в непосредственной близости от Москвы, фашистские бомбардировщики получили возможность осуществлять налеты в сопровождении истребителей, что значительно осложнило защиту московского неба. Теперь налеты следовали не только ночью, но и днем. В воздухе то и дело возникали ожесточенные бои, воздушные тревоги объявлялись иногда по несколько раз в день. Но ни страха, ни смятения у москвичей они давно уже не вызывали Москва продолжала свою напряженную трудовую и ратную жизнь. Судя по всему, особую досаду врага вызывал спокойный и размеренный ход эвакуации из Москвы наиболее важных промышленных объектов.
Последние дни октября были отмечены стремлением врага во что бы то ни стало вывести из строя жизненные центры столицы и железнодорожные объекты, наносить удары не по площадям, а по конкретным целям.
Иногда это удавалось, что свидетельствовало об отборе для решения поставленных задач наиболее опытных экипажей, о назначении каждому из них определенной цели.
В самых последних числах октября нас с командующим поздним вечером вызвали в здание ЦК партии к А. С. Щербакову для доклада об организации обороны города.
Вечер выдался ясный, и безлюдные улицы Москвы в лунном свете выглядели совсем по-мирному.
В кабинете А. С. Щербакова, когда мы там появились, уже находились секретари горкома и обкома партии, председатель Моссовета В. П. Пронин.
Развесив карты и схемы, П. А. Артемьев приступил к докладу.
Доклад уже подходил к концу, когда раздался огромной силы взрыв. Здание задрожало и, казалось, готово было рухнуть. Стекла окон разнесло на мелкие осколки. Свет погас, кабинет начал заполняться едким дымом. Двери кабинета оказались плотно заклиненными и не открывались.
Высвободили нас подоспевшие пожарные - они просто выломали дверь запасного выхода, и мы все вышли в коридор, помогли выйти А. С. Щербакову, которого сильно контузило, поскольку он ближе всех сидел к окну.
Теперь мы услышали шум с нижнего этажа - там занялся пожар, и его тушили прибывшие пожарные.
Выяснение обстоятельств этого чрезвычайного события показало, что служба ВНОС своевременно предупредила главный пост о подходе на большой высоте одиночного самолета противника. Но на главном посту ПВО решили, что это разведчик, поэтому огня не открывали, тревоги не объявляли, а подняли на перехват истребители. Решение это было в какой-то мере обоснованным, ибо частые воздушные тревоги нарушали рабочий ритм
Но в данном случае, как выяснилось, на Москву шел не просто пилот-разведчик, а матерый гитлеровский ас со специальным заданием - нанести удар по зданию ЦК ВКП(б). Избежав встречи с истребителями, самолет пробился к центру Москвы, и с небольшой высоты прицельно сбросил бомбу. По счастливому стечению обстоятельств бомба упала в стороне от цели в Варсанофьевском переулке.
Во дворе мы увидели такую картину. Взрывной волной перевернуло машину А. С. Щербакова. На наших с П. А. Артемьевым машинах выбило стекла, водителю старшине В. П. Михайлову осколками стекла поранило лицо. Особенно сильно была у него травмирована переносица, что, кстати сказать, в дальнейшем помешало ему продолжать занятия боксом, лишило возможности отстоять звание первой перчатки страны.
В это сложное время вся страна готовилась к достойной встрече 24-й годовщины Великого Октября. На предприятиях и в учреждениях, во всех воинских частях проходили предпраздничные митинги и собрания, на которых принимались решения, выражавшие волю москвичей к победе над заклятым врагом.
Москвичи не спрашивали, будет ли традиционное торжественное заседание, военный парад. Понимали - враг близко, не до торжеств. И все-таки этот день ожидали с каким-то особым волнением.
В самых последних числах октября П. А. Артемьева вызвали в Ставку. Вернулся он оттуда непривычно взволнованным.
– Не знаю, как и сказать тебе о своем состоянии!
– произнес он, входя не раздеваясь, в мой кабинет.
– Мне поручено подготовить части Московского гарнизона к параду на Красной площади.
Далее П. А. Артемьев поведал, как в ходе обсуждения вопроса он попытался доложить, что войска гарнизона заняты выполнением конкретных боевых заданий по обороне неба Москвы и поддержанию в столице революционного порядка, на что И. В. Сталин ему сказал:
– Вы недооцениваете значимости этого мероприятия. Парад должен состояться, необходимые для этого войска следует найти.
Свой рассказ П. А. Артемьев закончил так:
– Одним словом, парадом командовать приказано мне. О подготовке парада докладывать маршалу Буденному, который будет его принимать. До ночи 6 ноября о подготовке к параду должен знать самый ограниченный круг лиц.
Спустя несколько часов нами был составлен перечень частей - участников парада. В их числе было названо подразделение, которого еще не было, но которое следовало специально для этой цели создать как символ преемственности поколений защитников Родины - батальон бывших красногвардейцев.
Позвонил А. С. Щербаков и сообщил, что Центральным Комитетом партии принято решение кроме парада войск провести еще 6 ноября в 18 часов торжественное заседание Московского Совета о представителями трудящихся Москвы и доблестной Квасной Армии, посвященное 24-й годовщине Великого Октября. Заседание состоится на станции метро "Маяковская".
Военному совету округа поручалось принять меры к поддержанию в праздничные дни спокойствия и порядка в городе, совместно с ВВС Красной Армии обеспечить надежное его прикрытие с воздуха.