Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.
Шрифт:
Это второе поражение имело для римлян в высшей степени неблагоприятные последствия. Именно тогда, по-видимому, от них отпал Окилис (Арр. Iber., 47, 196; у Аппиана об этом сообщается как о последнем событии кампании накануне зимы. См., однако, выше, с. 50). Заволновалась также, вероятно, и Ближняя Кельтиберия (во всяком случае, под 152 г. сообщается, что там уже снова шла война: Арр. Iber., 47, 198; 48, 200—204). Однако не ослабела и активность Нобилиора [52] .
52
Это справедливо подчеркивается Г. Де Санктисом (De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. Pt. 1. P. 470). При этом надо учитывать, что Нобилиор еще не испытал на себе психологической нагрузки неудачного ведения многолетней войны.
Видимо, потеря Окилиса побудила его направить конницу против города Аксиния (положение неизвестно [53] ), где хранились хлебные запасы врага. Однако наступление продолжалось недолго, многие участвовавшие в нем погибли, и ночью римский отряд возвратился в лагерь (Арр. Iber., 47, 194). Последней операцией римлян осенью 153 г. стала попытка набрать пополнение у соседнего племени, очевидно у ваккеев [54] . Это задание выполняла конница под командованием некоего Биезия [55] . Поначалу все шло успешно, ваккеи оказали союзническую помощь и предоставили римлянам определенное число всадников. Однако нумантинцы между тем узнали о случившемся и застигли отряд на дороге. Новые союзники сразу обратились в бегство, римлянам же пришлось вступить в бой, и их предводитель со многими из своих людей нашел там смерть (Арр. Iber., 47,195).
53
Э. Хюбнер (CIL, II, р. 244), а позднее и А. Шультен (Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 344. Anm. 3)
54
Так у А. Шультена (Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 344), поскольку ваккеи оставались единственным еще не покоренными соседями ареваков.
55
Латинская форма этого имени неясна. В латинском издании Цецилия Секунда 1554 г. оно передается как Blesius, в энциклопедии Паули — Виссова статья о нем отсутствует, в справочнике Э. Гроага и А. Штейна (Prosopographia Imperii Romani. Saec. I. Berlin, 1952—1953) трижды встречается Blaesios.
Для римлян кампания 153 г. стала цепью поражений [56] , которые уместились в короткий отрезок времени между 23 августа и наступлением зимы [57] (Аппиан в Iber., 47, 195 пишет о ситуации после неудачного штурма города: «Короткое время Нобилиор потратил на приведение в порядок своего войска»). Нобилиор остался на зиму в своем лагере на плоскогорье, что было чем-то совершенно новым для римской армии; позднее в ходе войны это повторялось дважды: в 140/139 г. Квинтом Помпеем (Арр. Iber., 78, 335) и в 134/133 г. Сципионом Эмилианом (Арр. Iber., 89, 397; ср. хитрость с зимним лагерем в конце книги). В связи с тем, что снабжение уже и прежде испытывало серьезные трудности из-за многочисленных поражений (Окилис, Аксиний), а увеличение этих трудностей в суровые зимние месяцы было несложно предугадать [58] , решение Нобилиора о пребывании в лагере зимой, по-видимому, являлось вынужденным. К этому его могло побудить внезапное наступление зимы со снегопадами, которые сделали невозможным отход в долину Эбро — путь через Окилис и так находился в руках противника {96} . Солдаты сильно страдали от сурового климата. Не хватало продовольствия и в особенности дров для разведения костров. Многие погибали во время заготовки дров — несомненно, от рук врагов (об опасностях, которым подвергались во время походов за дровами, см. ниже о пребывании Лукулла под Каукой, с. 82), да и в лагере голод и морозы уносили немало жизней (Арр. Iber., 47, 197). Весной следующего года армия, видимо, смогла отступить к Эбро, и там еще сохранившие боеспособность остатки войск — вряд ли более 12 000 человек {97} — были переданы новому командующему Марцеллу [59] , тогда как больных и раненых отправили в Италию (ср.: Polyb., XXXV, 4, 1 — 6). Нобилиор смог оправдаться перед сенатом. Хотя неудачи консула подверглись осуждению, его намерение добиться капитуляции врага, а не идти на соглашение с ним, было одобрено большинством сената (см.: Арр. Iber., 49, 208).
56
Ср. Liv., per. 48: «Hispaniense bellum parum prospere aliquotiens gestum».
57
Видимо, начало октября, см.: Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 294, 345.
58
Все горные проходы, ведущие в долину Эбро, находятся на высоте 1000 м, см. карту III в I томе шультеновской «Нуманции».
59
Г. Де Санктис полагает, что в тот момент, когда Марцелл находился под Нертобригой, Нобилиор еще оставался в лагере (De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. Pt. 1. P. 472—473). Это совершенно невероятно, поскольку для римлян было очень важно, чтобы их войска как можно скорее соединились с боеспособной армией.
§ 5. Первая кампания Марка Клавдия Марцелла в Кельтиберии
Нам придется вернуться немного назад, поскольку испанские события, естественно, занимали умы римских политиков еще до возвращения Нобилиора в течение всего 152 г. Серьезный повод для этого давали известия о поражениях римлян. Достаточно сказать, что о неудаче в день Вулканалий, несмотря на удаленность театра военных действий от Италии, стало известно в Риме столь быстро, что эта новость смогла повлиять на результаты консульских выборов и распределение провинций. Думается, что выборы консулов на 152 г. и распределение провинций стали, по сути, ответом на события 153 г. в Испании. Вместе с патрицием Луцием Валерием Флакком {98} был избран Марк Клавдий Марцелл {99} , внук того Марцелла, который в годы Второй Пунической войны прослыл «мечом Рима». О ходе выборов и связывавшихся с ними планах ничего не известно, но трудно поверить, что уже само по себе избрание такого человека не преследовало определенных целей. Для Марцелла это было уже третье консульство (после 166 и 155 гг.), и его карьера представляла собою совершенно уникальное явление для периода между Второй Пунической войной и эпохой Мария (уже свой второй консулат он получил через десять лет после первого, так сказать, suo anno [60] , чего со времени Сципиона Африканского никто не добивался). Оба раза Марцелл хорошо зарекомендовал себя в тяжелых войнах против горного народа лигуров. Дважды он праздновал триумф и, очевидно, снискал себе всеобщее уважение {100} . [61] Кроме того, уже во время Третьей Македонской войны в 169 г. Марцелл управлял обеими испанскими провинциями (Liv., XLIII, 15, 3; XLV, 4,1). Такой человек получил теперь командование в His-pania Citerior. Уже само по себе его переизбрание всего лишь через два года после предшествующего консульства (хотя требовался десятилетний интервал) было, несомненно, отходом от буквы закона {101} . После этого напрашивалась мысль о том, чтобы передать командование в Ближней Испании не по жребию, а с помощью специального постановления сената или народного собрания. Консулы находились в хороших отношениях друг с другом, поскольку Валерий был, по-видимому, чем-то обязан Марцеллу {102} . Цель всей процедуры была очевидна — поручить способному человеку продолжение и завершение неудачной до сих пор войны против кельтиберов {103} . Об остроте политической борьбы свидетельствует то, что вскоре после третьего избрания Марцелла был принят закон, который вообще запрещал вторичное избрание в консулы [62] . Среди сторонников этого закона был старый Катон (см. его речь «О том, чтобы никто не был дважды консулом» (ne quis iterum consul fieret), fr. 185— 186 ORF2). Более скромные меры в отношении Дальней Испании также были реакцией на события в тех краях и, прежде всего, по-видимому, на победные донесения наместника предшествующего года: в эту провинцию был вновь направлен претор Марк Атилий (Арр. Iber., 58, 243) [63] , поскольку главную опасность, как казалось, устранил Муммий.
60
Suo anno — дословно «в свой год», в данном случае: в срок, установленный законом, предусматривавшим интервал между первым и вторым консульствами в десять лет. — Примеч. перев.
61
В римской традиции Марцелл обычно изображался как человек «высшей доблести, благочестия, воинской славы» (summa virtute, pietate, gloria militari — Cic. In Pis., 44; ср.: M"unzerF. Claudius. Sp. 2758-2760). Согласно Корнелию Непоту, Аттик написал историю фамилии Клавдиев Марцеллов (Nep. Att., 18, 4).
62
Вероятно, в 151 г. См.: Моммзен Т. История Рима. Т. II. СПб., 1994. С. 55. Примеч. 1. До Мария было всего лишь один раз сделано исключение для Сципиона Эмилиана, см. ниже, гл. IV, § 8.
63
Вероятно, с когноменом Серран, см.: Klebs E. Atilius (32) // RE. Bd. II. 1896. Sp. 2077; Brougnton Т. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Vol. I. P. 453-455 по Д. Вильсдорфу (Wilsdorf D. Fasti Hispaniarum provinciarum. P. 96).
Консул
64
Характерно, что трудности с набором возникли лишь в следующем году.
65
Это были в основном всадники, которые одновременно могли выступать в качестве заложников, поскольку речь шла обычно о представителях знати. Об этом ясно сказано у Ливия (XL, 47, 10; ср. также описание событий у Аппиана — Iber., 48, 201—203).
Уже на пути консула к собственно театру военных действий дело дошло до первых столкновений. Путь вверх по Халону вел войско через перевал, предположительно Пуэрто де Мората близ нынешнего Калатаюда, где его подстерегали враги {106} . [66] Однако Марцелл соблюдал осторожность и смог провести войско через опасное место без потерь (Арр. Iber., 48, 198, где особо подчеркивается его бдительность). Он не стал атаковать лежавшую на его пути Нертобригу, а сразу направился к стратегически важному Окилису. Город немедленно сдался римлянам, и Марцелл проявил мягкость, потребовав лишь некоторое число заложников и контрибуцию в 30 талантов серебра {107} . [67] Такая умеренность возымела действие. Жители Нертобриги {108} обратились к Марцеллу через послов с просьбой передать, на каких условиях они могут добиться мира (Арр. Iber., 48, 200). Марцелл приказал предоставить сто всадников, которые и отбыли к нему. Однако в этом городе, очевидно, существовали две партии [68] . Во всяком случае, другие жители Нертобриги напали на арьергард Марцелла и нанесли урон его обозу (Арр. Iber., 48, 201). Войско, по-видимому, находилось в тот момент на пути к Нуманции. Тем временем всадники, прибывшие к Марцеллу, стали утверждать, что нападавшие не знали о соглашении (48, 202). Однако тот не принял этих оправданий, задержал всадников как заложников, а их лошадей отдал солдатам. Затем он продолжил путь и подступил к провинившемуся городу. По дороге он позволял войску грабить, а добычу делил между воинами (48, 203). Перед Нертобригой Марцелл сразу начал сооружать насыпи и подводить к ее стенам осадные орудия. Жители, видя это, стали просить через глашатая о пощаде. На сей раз прозвучали другие условия: если о мире не будут просить все ареваки, беллы и титты, жители Нертобриги не получат от него прощения (48, 204). Общины названных племен, которые до сих пор находились в состоянии войны с римлянами, согласились с этим: они просили об умеренном наказании и возобновлении Гракхова договора (48, 205. Об особом положении, которое, несмотря на данное указание Аппиана, должны были занимать ареваки, см. выше, с. 30). Против этого стали возражать племена, которые не изменили Риму и пострадали от набегов соседей (Polyb., XXXV, 2, 3-4; Арр. Iber., 48, 205; ср.: 44, 181). Посему Марцелл заключил с кельтиберами лишь перемирие, для гарантии которого последние предоставили заложников (Арр. Iber., 48, 205; 50, 211; Polyb., XXXV, 2, 1). Для решения же остальных вопросов он отправил делегации от обеих группировок в Рим, а также снарядил и свое посольство, которое должно было настаивать в сенате на заключении мира (Арр. Iber., 49, 206; Polyb., XXXV, 2, 1). Ход этой кампании Марцелла показывает, что консул, в равной степени активно применявший и военные, и дипломатические средства, стремился использовать любую возможность, которая способствовала бы скорейшему заключению мира. Мягкость, где она была уместна, энергичное ведение войны, призванное сделать врагов более уступчивыми, готовность к компромиссу в надежде на мир — вот, как представляется, те принципы, которыми руководствовался Марцелл в своих действиях.
66
Г. Де Санктис предполагает продвижение через долину Турий, совр. Гвадалавиар, поскольку если брать в расчет путь вдоль Халона, то вызывает недоумение, что Марцелл сначала обратился против Окилиса и лишь потом против Нертобриги (De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. Pt. 1. P. 472). Однако это замедлило бы соединение войск, и потому предположение итальянского ученого нужно отвергнуть.
67
Здесь он снова назван «удачливым в военных делах». Марцелл — один из очень немногих римских военачальников, о которых автор «Иберийской книги» отзывается с похвалой. Я обнаружил следующих: Катон Цензорий (39,160), Тиберий Гракх Старший (43, 179), Марцелл (48, 198-200), Гай Фанний под началом Фабия Сервилиана (67, 287), Флакк, легат Марка Эмилия Лепида (81, 353), Сципион Эмилиан (53, 225; 54, 229; 84, 365; 85, 370-371; 87, 379; 97, 420), Серторий (101, 439), Метелл Пий и Помпеи Магн (101, 440).
68
Возможно, здесь наблюдается ситуация аналогичная той, что позднее имела место в Лутии: Арр. Iber., 94, 409; см.: Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 346.
§ 6. Успехи Марка Атилия и Марцелла в Дальней Испании
Послы должны были вернуться лишь через несколько месяцев, то есть, если предположительно считать временем отбытия посольств конец июня, к сроку, когда второй поход в Кельтиберию уже оказывался нецелесообразным, и не только по опыту Нобилиора. Марцелл тем временем попытался выполнить вторую задачу, вероятно, поставленную тогда сенатом перед римским войском в Дальней Испании (см. выше, с. 34){109}. Дело явно шло к сотрудничеству консула с претором южной провинции Марком Атилием.
В этом году римляне на юге, по-видимому, держали инициативу в своих руках. Операции Атилия, во время которых погибло 700 лузитан (это число выгодно отличается от числа убитых воинами Муммия, сообщаемого источниками), закончились взятием Оксфрак, «большого города» лузитан [69] . Этот успех поначалу дал ожидаемый результат: жители соседних районов, в том числе и веттоны, проявили готовность к соглашению с римлянами (Арр. Iber., 58, 243). Атилий не стал отказываться и заключил договор, в значительной степени напоминавший соглашения с испанцами 178 г. или заключенные Марцеллом в 151 г. В тех же краях [70] во время перемирия с кельтиберами действовал и сам консул. Он завоевал там город Нертобригу близ нынешнего Фрехеналь де ла Сьерра в провинции Бадахос (Polyb., XXXV, 2, 2) {110} . [71] От этой Нертобриги не так уж сильно должны быть удалены Оксфраки. Но это означает, что действия обоих римских полководцев были согласованы друг с другом. Трудно решить, чем обусловливалось это взаимодействие — сходством характеров, политическим сотрудничеством, военной взаимопомощью или влиянием вышестоящего магистрата (и притом более сильной личности) на нижестоящего.
69
Местоположение неизвестно, см.: Menendez Pidal R. Historia de Espa~na. T. II. P. 91. Not. 9. Возможно, Ократо в центральной Португалии, южнее Тахо.
70
Участвовавшие в договоре лузитаны идентичны тем, на которых позднее напал Гальба — 59, 249, однако они жили «по эту сторону реки Таг (citra Tagum Humeri)» (Oros., IV, 21, 10).
71
Очевидно, именно она подразумевается у Евтропия (IV, 9, 2): «После этого консул Марцелл успешно действовал в тех же краях (т. е. в Лузитании) (Marcellus postea consul res ibidem prospere gessit)».
Во всяком случае, мне кажется, что Атилий применял по отношению к противнику те же методы, что и Марцелл на севере: наступление, победа, готовность к переговорам, заключение договора. Однако если планы Марцелла по преодолению всякого сопротивления осуществлялись, то Атилий не мог добиться каких-либо долговременных результатов. Сразу после того, как он ушел со своими войсками на зимние квартиры, те, кто только что заключил соглашение с римлянами, вновь отпали от них и начали осаждать подвластные Риму города — вероятно, весной 151 г. (Арр. Iber., 58, 244).
Это произошло несмотря на то, что помимо Атилия в Дальней Испании в 152/151 г. находился также Марцелл, который зимовал с армией в Кордубе [72] . Мягкая политика Атилия по отношению к лузитанам, проводившаяся под влиянием Марцелла, осталась лишь эпизодом отчасти потому, что лузитаны не шли всерьез на соглашение, отчасти из-за того, что преемник Атилия был человеком совершенно иного склада (об успехах и неудачах пишет Обсеквент (гл. 18): «сражался в Лузитании с переменным успехом (in Lusitania varie pugnavit)».
72
Polyb., XXXV, 2, 2. См. также у И. Швайгхойзера (fr. 110 BW): «Римский полководец Марк, избавившись от войны, хотел, так сказать, обратиться против лузитан и, обходя мужские залы, заходить в женские покои» (Suida, s. v. ). Этот эпизод относится к имеющимся у Полибия сюжетам, направленным против Марцелла (ср. XXXV, 3, 4; 4, 3). Страбон (III, 2, 1, р. 141) пишет об основании Марцеллом Кордубы. Таким образом, местное население было приобщено к городскому образу жизни (но это могло произойти и во время претуры Марцелла в 169 г.). См.: H"ubner Е. Corduba // RE. Bd. IV. SP. 1221.