Войны Роз: История. Мифология. Историография
Шрифт:
Думается, причиной возраставших беспорядков в графстве было то, что армии йоркистов и ланкастерцев в эти годы неоднократно встречались на полях сражений. Воздействие этих событий на психику современников было тем более удручающим, что, как отмечает С.А. Армстронг, противостоящие партии рассылали через своих сторонников совершенно противоположную информацию об одном и том же событии{313}. Точность сообщений значительно уменьшало то обстоятельство, что действительно важные новости, во избежание перлюстрации, не писали, а передавали устно с подателем письма{314}. Результатом такой пропагандистской политики явилось то, что в Норфолке перестали верить любым вестям из Лондона, если только они не
В 1461 г. положение дел в Норфолке стало напоминать полный хаос. Можно говорить уже не о несоблюдении законов, а об отсутствии законов как таковых. Передвижение по дорогам стало настолько небезопасным, что Джон Пастон-старший запретил своему сыну покидать их земли{316}. Это запрещение было вызвано сразу двумя соображениями — опасением за безопасность сына и тем, что каждый вооруженный человек был необходим для защиты семейных владений.
Анализ данных эпистолярного комплекса Пастонов позволяет выявить прямую зависимость между событиями общенационального масштаба и политической обстановкой в графстве Норфолк. Чем больше обострялась борьба между «партиями» Йорков и Ланкастеров, тем напряженнее становилась ситуация на местах. Необходимо подчеркнуть, что современники событий придерживались точно такого же мнения.
В феврале 1461 г. Маргарет Пастон прямо писала: «королю и лордам следовало бы понять, как плохо они управляют не только из-за убийств и грабежей, но из-за того мятежа, который они устроили в нашем графстве»{317}.
Неудивительно, что воцарение Эдуарда IV было воспринято в Норфолке с большим облегчением, ведь оно означало хоть какую-то определенность. Уильям и Томас Пастоны так описывают это событие: «Наш сюзерен выиграл битву, и в понедельник, когда известие об этом было получено в Йорке, там были устроены празднества и торжественные процессии»{318}.
Следует заметить, что приход к власти Эдуарда IV на первых порах не ослабил, а даже усилил напряженность в графстве, поскольку к дестабилизирующим факторам прибавились еще и аресты приверженцев Ланкастеров. В результате упоминавшейся выше «беспристрастности» королевских чиновников действия, долженствующие покарать приверженцев предыдущего короля, зачастую превращались в сведение личных счетов. Спасения в таком случае следовало искать в протекции семьи и друзей, а не у королевского правосудия. Так, Маргарет Пастон в мае 1461 г. сообщает, что жена арестованного ланкастерца «не смеет показаться в собственном имении потому что… если только ее смогут поймать, то арестуют или поместят в какое-нибудь ужасное место до конца ее дней»{319}. На момент написания письма женщина скрывалась в монастыре рядом с владениями ее брата, и ее друзья и родственники просили Джона помочь ей, рассказав о ее положении кому-нибудь из влиятельных лордов{320}.
Кроме возможных арестов обитателям графства по-прежнему угрожали как разбойники, так и не в меру активные соседи, стремившиеся увеличить свои владения в надежде на безнаказанность, ввиду бездействия парализованной местной администрации. Например, в декабре 1461 г. кузен Джона Пастона сообщает ему, что он не может помочь родственнику, вступив по доверенности во владение завещанным тому манором, поскольку его людей и сил едва хватает на то, чтобы защитить свой собственный{321}.
Положение дел в графствах улучшалось медленно еще и потому, что при
Вышеизложенное позволяет прийти к следующему выводу. Несмотря на непрекращающиеся правонарушения и беспорядки, обстановка в Норфолке периода 1452–1462 гг. вряд ли может быть названа гражданской войной. Противостояние в центре на местах оборачивалось разбоем и грабежами, иногда убийствами простолюдинов и очень редко — джентри. Органы местной власти пусть плохо, но функционировали, и, несмотря на вспышки насилия, проблемы, в конечном итоге решались законными методами — на преступников жаловались властям, их заключали под стражу и судили. Спорные маноры захватывали силой, но лишь затем, чтобы впоследствии легализовать свои действия в суде. Конечно, эти годы никак нельзя считать мирным временем, скорее к ним подходит немного устаревшее, но очень емкое слово «немирье».
Стоит отметить, что правление Эдуарда IV было достаточно популярным. Аресты, по мнению современников, свидетельствовали о том, что король наконец-то начал наводить в стране долгожданный порядок. Эдуард IV действительно управлял Британией значительно более твердой рукой, чем его предшественники, что отмечают все историки, изучавшие историю Англии второй половины XV в.{323} Д.М. Лоадс полагает, что Эдуарду IV удалось довольно быстро стабилизировать ситуацию в стране потому, что, в отличие от Генриха VI, этот монарх правил, опираясь на поддержку большинства магнатов{324}. Любопытно, что уже в 1462 г. Эдуард IV пользовался в Норфолке безоговорочной поддержкой. В архиве Пастонов содержится несколько писем, относящихся к июню 1462 г., в которых Джону сообщается о времени и месте возможной высадки сторонников Ланкастеров. Намерения сторонников Ланкастеров характеризуются как «дьявольские», а одно из писем заканчивается словами «с Божьей помощью мы сможем одолеть их»{325}.
В другом же говорится: «очень многие боятся этого (возможной высадки королевы и ее последствий)»{326}. Причина такой заинтересованности проста — земли Пастонов и их соседей, которые и сообщали им о возможности высадки армии королевы Маргариты, находились фактически на восточном побережье Англии. Это значит, что упомянутая высадка могла произойти в непосредственной близости от их владений.
Вполне вероятным было и то, что за высадкой последует сражение, а это означало, что жители Норфолка на собственном опыте смогут изведать все ужасы полномасштабной войны на своей территории, той войны, которой им до сих пор удавалось избегать.
В эпистолярном комплексе Пламптонов имеется письмо, ясно указывающее на то, что в 1462 г. обстановка в Нортумберленде также начала стабилизироваться. В своем письме к Уильяму Пламптону его кузен Ричард Бингхем (Bingham) предлагает ему свою помощь в улаживании конфликта с Генри Пирпойнтом (Pearpoint). Конфликт же был вызван тем, что во время одного из столкновений 1457—58 гг. Уильям Пламптон убил кого-то из родственников мистера Пирпойнта{327}. Несмотря на то, что первый документ семейного архива Пламптонов относится к 1461 г., вышеуказанное письмо проливает свет на обстановку в Нортумберленде конца 1450-х гг. Можно констатировать, что на Севере, так же, как и в Норфолке, имели место вооруженные столкновения отрядов джентри, в которых гибли не только свитские, но и их господа. Таким образом политическая ситуация 1450–1460 гг. в Норфолке и Нортумберленде была весьма сходной. На конец 50-х гг. — 1461 г. приходился пик кризиса, а с воцарением Эдуарда IV началась постепенная стабилизация, первые признаки которой стали очевидными уже в начале 1462 г.