Воздушные замки
Шрифт:
Целую тебя.
Спокойной ночи, милая сестричка! Твоя Присцилла».
Пусть свадьба состоится хоть через сто лет, лишь бы он полюбил меня, думала Присцилла. А сама она впустит или нет в свое сердце этого чужого, бесконечно непонятного человека? Ведь сейчас она всего лишь влюблена в него, а влюбленность может, при случае, и погаснуть, как огонек свечи на ветру.
Засыпая, она явственно представила себе глаза Карстена
Но Боже, какой замечательный сон ей приснился! Полон дом гостей, а самая желанная гостья – ее сестра Салли! Приглашенных радушно принимает Карстен, хозяин дома. Подле Карстена стоит… Да это же она сама!
Присцилла проснулась, напилась холодной воды, настоянной на бруснике, и постаралась заснуть, Но что такое!? Удивительный сон начал сниться с того самого места, на котором только что прервался!
В семь часов утра высоких мачт «Северной Звезды» над верхушками молодых елей, окружавших гавань, еще не было видно. Не появились они ни в десять утра, ни в полдень. Стало уже смеркаться, а над гаванью Хиркенхольма все торчали одни верхушки елей.
– Вот гадина! – неизвестно кому сказала Присцилла. Мясо с отварным картофелем и брусникой она приготовила собственноручно. Скормлю собакам, подумала девушка, распахнула дверь во двор и обомлела. На крыльце стоял Карстен с букетом белых роз.
– Добрый вечер! Вот, пришел пригласить тебя на ужин, стол в кают-компании уже накрыт!
– А когда ты вошел в гавань?
– Только что!
– И уже успел накрыть стол? Врун!
Карстен прошел в кухню, уселся за стол и принялся оправдываться:
– Стол был сервирован еще в Ставангере, ужин готовили лучшие повара города. Чем у тебя так вкусно пахнет?
– Бефстроганов из оленины, готовила сама.
– А для кого? – поинтересовался Карстен.
– Для собак! – сквозь зубы произнесла Присцилла. Вот дурак, неужели он не догадывается, для кого она все это готовила!
Карстен задумчиво почесал в затылке.
– Твоим собакам можно позавидовать, жрут мороженое, лосося и бефстроганов. А можно мне попробовать собачьей еды?
Отужинав в доме, они отправились продолжать трапезу на яхту. Яркие звезды высыпали на бархат ночного неба и отражались в черной воде. Скрипел снежок под ногами идущих по пирсу Присциллы и Карстена. Ветра не было совершенно.
– Как же ты добежал от Ставангера в такой штиль? – удивилась она.
– Дизель на яхте работает со времени прошлогоднего ремонта как часы. Сжег полтонны топлива, зато… Сейчас ты увидишь сама мою лодку.
Присцилла впервые в жизни поднималась на борт такой замечательной яхты. Миновав штурманскую рубку, она сделала несколько шагов вниз по сверкающему трапу и оказалась в просторной кают-компании.
Под потолком сверкала чудесная люстра, пол был устлан роскошным ковром, диваны затянуты желтой кожей.
– Камин не каменный, он сделан из чугуна. Ему больше подходит название камелёк, – уточнил за спиной у Присциллы Карстен. – Ты больше ничего не замечаешь?
Не замечаешь! Этого не возможно было не заметить! Огромный стол красовался в центре просторной кают-компании, и сразу можно было сказать, что Карстен – не только гостеприимный хозяин, но и заправский мореход. Вазы с цветами и фруктами, графины с вином не были закреплены по штормовому, вообще не были никак закреплены. Как только все это великолепие уцелело при переходе морем из Ставангера в Хиркефьорд, к Хиркенхольму, уму не постижимо!
Налюбовавшись замечательной картиной, Присцилла попросила Карстена показать ей яхту.
– Она небольшая, посмотри сама. Можешь выбрать каюту по своему вкусу, если решишь переночевать на борту. Я лучше покажу тебе яхту в море, как она ведет себя под парусами! – прокричал Карстен из камбуза, оборудованного барной стойкой и огромным аппаратом для варки кофе.
– Я уже выбрала каюту, – прокричала в ответ Присцилла. – По правому борту, сразу за штурманской рубкой.
Карстен вышел в кают-компанию и сказал:
– Это капитанская каюта, то есть моя. И тебе, как моей будущей жене, она принадлежит по праву.
Присцилла смутилась и уселась в глубокое кресло.
– Шампанского? – предложил Карстен. – Хочешь устриц?
Девушка укоризненно посмотрела на молодого человека и вздохнула.
– Вы с Гертрудой словно сговорились кормить меня до отвала, ничего я есть не хочу и не буду. Давай лучше поговорим по душам. Каким ты видишь наше будущее?
Карстен молчал. Пригубливая небольшими глотками красное вино, он сидел в кресле рядом с Присциллой и смотрел, не отрывая взгляда, на огонь камелька.
Звучала негромкая музыка. Ощущалось легкое покачивание судна на вбежавшей в гавань волне, посланной промчавшимся по Хирке-фьорду катером. Карстен Трольстинген думал о том, что на борту его яхты находится самая желанная женщина в мире, но слов, чтобы передать свое восхищение ею, у Карстена не было.
Он никогда не читал книг о любви, не любил лирическую поэзию. Что он знал в жизни, кроме искусства вести биржевые торги, искусства ругаться с поставщиками и разгадывать козни конкурентов. Карстен улыбнулся Присцилле и поднял руку с бокалом.
– За твое здоровье, невеста!
Присцилла неразговорчивость Карстена истолковала по-своему. Он равнодушен ко мне, и неравнодушен к моему капиталу, подумала девушка. Уселся в кресло, как сыч, и сидит. Неужели ему трудно догадаться, что я хочу танцевать, хочу поговорить с ним о жизни, о планах на будущее. Вот сейчас встану и скажу, что хочу спать. И действительно Присцилла поднялась и произнесла бодрым голосом:
– Я устала и иду спать!
– Замечательно! – отозвался Карстен.