Воздушный казак Вердена

Гальперин Юрий Мануилович

И. И. Петрожицкий, бывший царский офицер, вспоминал в семидесятых годах, как командование, страшась измены, боялось доверить ему самолет.

— Пришлось обратиться к Константину Васильевичу, который знал меня еще по Петрограду. Он только прибыл на Южный фронт. По старым-то временам пост у него генеральский, как примет?.. Встретил хорошо, он ведь человек очень воспитанный, а вот как начал я свои уверения в верности России, тут сразу перебил: «Это в бою подтверждается, я вам верю».

На следующий день получил боевое задание. Потом командир сказал мне, что звонил командующий и спрашивал его: «Надеюсь, Петрожицкий

удачно слетал?» Грешен думаю, что за этим вопросом стояло другое: «Вернулся ли?» К сожалению, перелеты к противнику случались не так уж редко. Поэтому я не обиделся. А доверие Константина Васильевича определило, можно сказать, мою судьбу. Жалею об одном — она оказалась гораздо счастливее судьбы самого Акашева — человека, несомненно, выдающегося, бескомпромиссного. Именно бескомпромиссного, а это требует отваги… Впрочем, так ли уж безоблачна была судьба Ивана Иосифовича Петрожицкого? Да, он пользовался полным доверием, занимал в авиации очень высокие посты: начальник Воздухофлота Киевского и Московского военных округов, исполнял обязанности начальника ВВС РККА, стоял во главе Глававиапрома, был одним из руководителей Гражданского Воздушного Флота, но в День авиации — 18 августа 1938 года — комбриг Петрожицкий был арестован. Он выжил, через десять лет вернулся, только ноги уже отказывались ему служить, пока не атрофировались совсем. Могучая воля, сильный организм, заботы близких и друзей позволили Ивану Иосифовичу дожить до восьмидесяти пяти лет. Он умер в 1979 году… В этом смысле он действительно счастливее своего друга.

В июле 1919 года Акашев назначен начальником Главвоздухофлота республики. Было ему в ту пору ровно тридцать лет.

Давно ли с немалыми трудностями создавались первые советские авиаотряды — теперь их уже шестьдесят шесть, боеспособных. Но и потери у авиаторов большие — до половины летного состава.

Новая должность не освободила его от обязанностей начальника авиации Южного фронта, а вот заместителем Акашева стал Петрожицкий.

Войны никогда не проходят планомерно: удачи соседствуют с поражениями, тактические замыслы той и другой стороны могут застать противника врасплох, усложнить положение.

На Южном фронте белым удалось сформировать большие кавалерийские силы под командованием генерала Мамонтова и резко изменить обстановку в свою пользу.

Насколько это было серьезно, доказывает личное указание Ленина о создании особой авиационной группы для действий против Мамонтова и Шкуро.

Более того, 4 сентября 1919 года Ленин пишет Склянскому: «…Не можете ли Вы ученомувоенному X, Y, Z… заказать ответ (быстро): аэропланы против конницы? Примеры.Полет совсем низко. Примеры.Чтобы дать инструкцию на основании «науки»…»

А в самом начале записки взята Лениным в скобки фраза, которая представляет абсолютно верную догадку далекого от авиации человека: «…Конница при низком полете аэроплана бессильна против него».

Заглянем теперь в биографию К. В. Акашева, опубликованную в 1923 году журналом «Вестник Воздушного Флота»: «… В августе 1919 года по предложению главкома товарища С. С. Каменева командовал группой авиации особого назначения по ликвидации рейда кавалерии Мамонтова и лично летал на «Муромцах», бомбардируя белую кавалерию».

Война не заслонила от Акашева

необходимость обобщения опыта боевых действий авиации. В специальной папке особо поучительные примеры из донесений, газетные и журнальные вырезки. Что тут накопилось в его отсутствие? Глаз выхватил имя известного летчика: «Врангелевский фронт. 2-й авиационный дивизион. Район села Малая Каховка.

Наша армия, готовясь к наступлению, навела у города Бориславля понтонную переправу через Днепр. 12 августа на переправу вышло сразу семь вражеских самолетов. Все гибнет! И вдруг над белыми появляется наш самолет, возвращавшийся из разведки. Он один, а семерка на двухместных машинах, четырнадцать пулеметов против одного. Но Н. Н. Васильчиков на своем «ньюпоре» сразу атакует ведущего группы.

Ошарашенные неожиданной атакой, белые рассыпали строй. Одного Васильчиков успевает подбить. Бой продолжается. Подбит второй беляк, остальные бесприцельно сбрасывают бомбы в реку.

Красный герой, спасший переправу, невредимым возвращается на аэродром. За три недели, с первого по двадцать второе августа, он совершил тридцать четыре боевых вылета, пролетав 65 часов.

Васильчиков из крестьян, член ВКП(б) с марта 1917 года.

За свои заслуги награжден двумя орденами боевого Красного Знамени».

Была еще справка о действиях Красного Воздушного Флота к октябрю 1920 года: боевых вылетов 7625, налетано 10 605 часов. Сброшено 2647 пудов бомб, несколько пудов стрел и 372 пуда агитлитературы. За два с половиной года зарегистрировано 423 аварии.

В другой папке, лежащей на столе, списки летчиков и механиков, которые могли бы стать слушателями института Красного Флота, открывавшегося в Москве.

Многих из кандидатов Акашев предложил сам, поручил разыскать Харитона Славороссова, о котором давно ничего не слышал.

И вот прямо сверху лежит справка из строевой части — красвоенлет Славороссов X. Н. на фронте в Сибири.

— Жив курилка! — обрадовался Акашев. И тут же пишет: «Отозвать в распоряжение Главвоздухофлота».

Так сбудется давняя мечта Харитона об учебе.

Сколько добрых дел на счету Акашева. Еще не кончилась гражданская война, а он представляет проект создания аэроклуба Советской республики.

Спустя два года, находясь за границей, примет предложение швейцарского аэроклуба о посредничестве для восстановления членства России в Международной федерации аэронавтики.

Что Акашев делал за границей? Заглянем в официальную биографию: «… По ликвидации гражданских фронтов должность начглаввоздуха сдал и уехал в командировку за границу, где пробыл два года. Большее время провел в Италии, где принимал закупленные самолеты и моторы, контролировал производство, сдачу в воздухе…

Был представителем РСФСР на Международной дирижабельной конференции в Лондоне (февраль 1922 г.), Международной конференции аэронавтики в Риме (октябрь 1922 г.) и экспертом по вопросам Воздушного Флота при делегации РСФСР на Генуэзской конференции в апреле 1922 года». Вот так, год за годом, знакомлюсь с Константином Васильевичем Акашевым по документам, воспоминаниям сослуживцев, но не могу найти никого из его близких, знакомых сотрудников. Слишком поздно узнаю о тех, кого мог бы успеть увидеть. Неужели никого не осталось на свете? Звонит писательница, доброжелательный и милый человек — Евгения Александровна Таратута: