Воздушный штрафбат
Шрифт:
— Лягавые! Засада!.. Все, засыпались!!! Федя, это уголовка! Не надо!
После короткого замешательства темноту прорезали вспышки ответных выстрелов. За спиной Бориса удивленно вскрикнул и тихо, жалостливо застонал Валет. Нефедов тоже почувствовал, как его живот что-то обожгло. Опьянение на какое-то время приглушило симптомы тяжелого ранения.
Очень быстро тесное пространство коридора наполнилось пороховыми газами; пулям было здесь тесно, и они с противным визгом рикошетили от стен.
Поняв, что им не уйти обычным способом, бандиты вырвались из здания через окно обшей уборной. Борис преследовал
Сознание ненадолго вернулось к тяжелораненому летчику, когда санитары несли его на носилках к карете «Скорой помощи». Сорокалетний мужчина в круглых очках-«велосипедах» и в синей гимнастерке начсостава милиции возник перед глазами Нефедова, словно из тумана. Он нагнулся к сильно побледневшему лицу юноши и озадаченно проговорил:
— Самого Федьку Лешего застрелил. По золотой фиксе [81] и наколкам только что опознали гада. Он прошлой зимой в Нижнем двух агентов угрозыска убил. Вся милиция по его кровавому следу идет, а ты его вместе с подельником кончил… Вот такие дела, парень…
Пересиливая боль, Борис стал рассказывать про ставшего жертвой преступников немецкого летчика и про то, где его надо искать.
— Все понял, товарищ. Не волнуйся… Тебе это вредно… Сейчас пошлю туда людей. Выручим твоего камрада, [82] если жив, конечно.
81
Зубная коронка.
82
По-немецки «друг».
У милицейского начальника было озабоченное, осунувшееся от усталости желтое лицо.
— Как он? — милиционер поднял глаза на фельдшера, только что осмотревшего живот Нефедова.
— Вы же военный человек, сами должны понимать! — раздраженно буркнул врач, имея в виду, что положение пациента безнадежно.
Глава 13
И в наше время, несмотря на большие достижения современной хирургии, анестезиологии и реаниматологии, ранение органов брюшной полости считается смертельно опасным. А до появления сильных антибиотиков в сороковых годах XX века человек с такой травмой был обречен на мучительную смерть от сепсиса. [83]
83
От греч. sepsis — гниение, тяжелое инфекционное заболевание человека, вызываемое попаданием в кровь и ткани тела гноеродных микроорганизмов и продуктов их жизнедеятельности — токсинов.
Но, к изумлению врачей, Борис выжил. Его спасло чудо. Точнее, счастливое стечение обстоятельств: на момент ранения в желудочно-кишечном тракте молодого человека не было пищи. Зато выпитый за час
А Борис уже на третий день пребывания в госпитале пошел на поправку. Вскоре его стали посещать сослуживцы. А однажды появился и Макс с перебинтованной головой и тростью в руках.
— Я уже дважды твой должник! — смущенно пробормотал немец, положив объемистый куль со всякой снедью на тумбочку возле кровати Бориса.
За то, что в борьбе с преступниками Хан сломал их главарю нос, они, перед тем как уйти, подвесили связанного пленника вниз головой на одежном крюке, вбитом в стену. А дверь за собой заперли на ключ. Позвать на помощь Макс не мог, так как в его рот забили кляп. Не сообщи Нефедов вовремя милиции, где искать немца, через час он бы умер от кровоизлияния в мозг.
Хан протянул Борису массивный серебряный портсигар с золотой монограммой в виде переплетенных между собой латинских букв «В» и «N». Также крышку портсигара украшал изящный миниатюрный герб в виде конной фигурки черного рыцаря на золотом поле треугольного щита.
— Такие есть только у представителей моего рода, — с нескрываемой гордостью пояснил Макс. — Теперь ты тоже один из нас. Видишь, тут выгравированы твои инициалы.
— Выходит, я посвящаюсь в рыцари, — догадался Борис.
— Что-то в этом роде, — слегка улыбнувшись, подтвердил Хан. — Правда, принимая во внимание, что тебе пока вместо обычного сортира прописана «утка», полагающуюся в таком случае церемонию придется сократить.
— Значит, никакого возложения меча на плечо коленопреклоненного воина и торжественного воя боевых труб не будет, — разочарованно вздохнул Нефедов. — Жаль!
Оглянувшись по сторонам и понизив голос до шепота, Макс предложил:
— Тогда, может, по такому поводу по тридцать грамм коньяка? Тебе можно?
— Да вроде брюхо мне нормально заштопали, и шов хорошо заживает, — озадаченно размышлял вслух Нефедов. Затем решительно махнул рукой:
— А что там! Где наша не пропадала! Наливай свой коньяк, раз принес!
Получив согласие Нефедова, Макс чуть приоткрыл правую полу своего английского шерстяного пиджака и продемонстрировал русскому приятелю металлическую фляжку во внутреннем кармане. Не вынимая ее из «секретки», он наполнил крышку-стаканчик жидкостью рубинового цвета и протянул раскрасневшемуся от предвкушения товарищу.
— Ах, какой аромат! — восхищенно с шумом втянул в себя воздух и даже зажмурился от удовольствия Нефедов. Мужики на соседних койках тоже уловили волнующий запах спиртного и беспокойно заворочались на своих койках. Но Макс предложил им только папирос и фруктов из принесенного другу пакета.
— Все равно эта публика не оценит букета, — презрительно шепнул Нефедову барон. — Им что самогон, что содержимое из бутылки за полторы тысячи франков — все едино. Я покупаю коньяк только в одном месте на юге Франции.
— Ого! Хорошо вы живете в своей старушке-Европе, — уважительно покачал головой русский и провозгласил первый тост: — Ну что ж, пью за боевое советско-германское содружество и нашу с тобой дружбу, Макс. Рад, что смог в трудной ситуации подставить тебе плечо… Ну и за нового рыцаря — Борьку Нефедова! Прозит!