Воздушный штрафбат
Шрифт:
— А я поднимаю рюмку за моего нового названого брата! И как бы не повернулась дальше жизнь, помни: ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
Далее тосты пошли со стремительной частотой. Вскоре к летчикам присоединились другие пациенты хирургической палаты. Захмелевший барон забыл про изначальную щепетильность и щедро разливал дорогостоящее содержимое своей фляги по мутным стаканам.
Когда коньяк закончился, один из ходячих больных вызвался сбегать в ближайший трактир за водкой. В конце концов, когда весть о попойке дошла до главврача и дело запахло скандалом, Борис просто сбежал вместе с Максом и еще несколькими сочувствующими им пациентами из больницы. Немец взял извозчика, в ближайшем трактире была закуплена провизия,
Пикник решено было устроить в живописном месте — на опушке березовой рощи, возле реки. Недалеко от берега из воды торчала сильно обгоревшая корма какого-то корабля. Когда Хан и Нефедов подошли к самой кромке воды, немец задумчиво произнес, глядя на возвышающийся над речной поверхностью деревянный судовой скелет:
— У нас в Германии такое было бы невозможно…
Порядком захмелевший Борис не сразу понял, о чем идет речь. Вначале он решил, что Хан со свойственным многим европейцам высокомерием отзывается о традиционном российском бардаке, и задиристо вступился за Родину:
— А у вас, в фатерлянде, с реками, значит, полный орднунг. [84] Может и пароходы вообще никогда не тонут?
— Я не об этом, — чуть-чуть передернув плечами, произнес Хан. — Просто территорию Германии сейчас контролируют оккупационные силы Англии и Франции, которые никогда не позволили бы нам такие тренировки на бомбометание. Они мечтают иметь у себя под боком слабую, стоящую на коленях Германию, из которой безнаказанно можно выжимать грабительские репарации.
84
По-немецки «порядок».
Только теперь Борис сообразил, где находится. Не удивительно, что он сразу не сумел сориентироваться, ведь это место ему приходилось видеть только с воздуха и на полетных картах. В позапрошлом месяце они отрабатывали здесь бомбометание зажигательными бомбами по стоящей на воде старой барже. Этой дряхлой посудине тогда так досталось, что удивляло, как от нее еще что-то сохранилось. Перед мысленным взором Нефедова возник яркий образ стремительно приближающейся цели. В нижней точке почти отвесного пикирования он дергает за рычаг бомбосбрасывателя — и освободившийся от тяжелого груза самолет резко набирает высоту. Далеко за спиной внизу, почти на середине сверкающей на солнце ленты реки, пылает огромный костер…
— Если политики наших стран не полные профаны, то вместе мы когда-нибудь вот так же станем жечь британские дредноуты в Ла-Манше, — убежденно произнес Макс, не отрывая задумчивого взгляда от реки. Затем он повернулся к Борису и предложил следующий тост:
— Обещаю, друг мой, что сразу после того, как наши армии совместно возьмут Париж, я подарю тебе на разграбление его лучшие рестораны и публичные дома. А в Лондоне мы проведем время в каком-нибудь шикарном клубе Пиккадилли-стрит. [85] Ха-ха! Но только после того, как оттуда сбегут его постоянные члены… Впрочем, я ненавижу серую, туманную и ужасно холодную лондонскую погоду, а также снобов, обитающих в аристократической части этого города. Поэтому предлагаю разбомбить к чертовой матери это осиное гнездо…
85
Главная улица Лондона.
После окончания липецких курсов карьера Нефедова начала расти словно на дрожжах. Всего за два года он сумел пройти путь от рядового пилота до
В 1936 году Нефедов подал рапорт командованию с просьбой отправить его добровольцем в Испанию, где вспыхнул мятеж генерала Франко против республиканского правительства. Его просьбу удовлетворили. Но перед долгой и опасной командировкой в тот момент уже капитану Нефедову дали месячный отпуск и путевку в сочинский санаторий ВВС. Но Борис отправился в Москву, ведь он не видел Близняка, Степаныча с самого своего отъезда в симферопольский аэроклуб. А главное, Нефедов собирался рассказать о своих отношениях с Ольгой ее родителям и попросить благословения на брак с их дочерью…
Почти всю ночь накануне прибытия поезда в столицу Борис простоял в вагонном тамбуре, смоля одну папиросу за другой. Тускло светил над головой масляный фонарь. Из щелей темного окна остро и свежо дуло в лицо. Борис вглядывался в черноту придорожного пространства, но ничего конкретного различить не мог. Только тысячи красных искр из паровозной трубы вихрем проносились мимо.
Уже скоро как два года он общался с любимой только по переписке. Не изменилось ли отношение повзрослевшей девушки к романтическому увлечению школьной юности? Да, в своих письмам Тэсс неизменно давала понять Борису, что сильно скучает по нему и ждет не дождется встречи. Но можно ли доверять «бумажным» чувствам? Ведь в отличие от него — живущего только полетами и однообразными гарнизонными заботами, — Тэсс вращалась в блестящем кругу талантливой университетской молодежи. Наверняка многие сокурсники и просто знакомые влюблялись в Ольгу. Да в нее просто невозможно было не влюбиться! И наверняка среди поклонников попадались яркие интересные личности, которыми легко было увлечься. Да и влюбленный в Ольгу Артур Тюхис, который теперь учился в политехническом, тоже не оставлял попыток навязать ей свои ухаживания. Так почему же, черт побери, она должна была так долго хранить верность ему — обычному солдату, каких тысячи?! Только лишь потому, что ее к этому обязывало скромное проволочное колечко?! Вздор!
От таких мыслей Нефедову даже жарко стало. Он расстегнул пуговицы форменного френча, нервным движением сорвал с шеи галстук, ослабил ворот рубашки. «Как дурак подойду к ней на перроне с букетом роз, а она мне заявит: мол, извините, товарищ: любовь прошла, я встретила серьезного человека моего круга, и все такое…».
Уже трижды мимо Нефедова, якобы по служебной надобности, прошла пухленькая проводница. Каждый раз она бросала на молодого красавца-летчика заинтересованный взгляд. Но погруженный в свои мысли Борис не замечал этого. Наконец хозяйка вагона решилась заговорить с ним:
— Извините, что я к вам обращаюсь. Но у вас такое лицо, словно вас девушка бросила.
Борис удивленно посмотрел на почти угадавшую его мысли незнакомку.
— А вы что — потомственная ведьма?
— Да нет! — рассмеялась проводница. У нее было круглое пухлощекое добродушное лицо и удивительно открытая улыбка. — Несколько лет проработаешь вагонной, так волей-неволей научишься понимать людей. Никаких слов не требуется.
Борис с симпатией рассматривал девушку: губы бантиком, нос картошкой, бойкий, бесхитростный взгляд. Проводница предложила:
— Хотите горячего чаю, чего тут на сквозняке стоять. Еще просифонит вас здесь.
— Ничего, я крепкий.
— Понятное дело. В летчики слабаков не берут. Да и хорошие девушки таких не бросают. Так что, не грызите вы себе сердце, товарищ командир. Все у вас будет хорошо. Вы уж мне поверьте. А вообще, мужчины любят себе разные страсти накручивать. Сами-то вы себе многое позволяете, а нас заранее во всех грехах подозреваете. А женщин, если хотите знать, неверных не бывает, если только вы, мужики, сами нас таковыми не делаете.