Воздушный снайпер
Шрифт:
Гитлеровцы, окончательно, видимо, потеряв надежду быстро захватить Ленинград, начали наступление через Тихвин и Волхов в направлении реки Свирь. Глубокий обход ставил конечной целью соединение с маннергеймовскими финскими войсками и создание второго кольца блокады города. Последняя транспортная магистраль, связывающая Ленинград со страной, оказалась под серьезной угрозой. В развернувшихся ожесточенных боях нужно было не только остановить врага, а еще и отбросить его на исходные позиции. Крепкие морозы и низкая облачность сильно осложняли действия авиации. Короткие дни, многочисленные боевые повреждения машин не позволяли летать чаще. Но аэродром жил кипучей жизнью. Выручали техники-умельцы.
На рассвете полк получил ответственное задание. Из глубины к линии фронта двигалась большая колонна немецко-фашистских резервов. Об этом по радио сообщили действовавшие в тылу врага советские разведчики. Они же предупредили: в ней много зенитных пулеметов.
Для удара по ней командир полка выбрал две пары - Голубева и Васильева. Вызвал ведущих к себе.
Показывая им схему походного построения резерва, которую передали разведчики, он предупредил:
– Видите, сколько пулеметов? Если одновременно дадут заградительный залп, все небо расцветят. Но вам надо обязательно пробиться к цели и накрыть ее эрэсами. Главное - задержать колонну, выиграть время, иначе фашисты подоспеют к пока слабо защищенному участку фронта, прорвут его и перережут дороги. Снабжение города может и вовсе прекратиться. По маршруту идти звеном.
Штурмовки истребителям каждый раз давались нелегко. Вести бой с "мессерами" и "юнкерсами", когда есть высота и видно, откуда будут по тебе стрелять, - одно дело. И совсем другое - висеть низко над самыми зенитками. Тут на деревянном "ишачке" нужно идти на врага буквально ползком, чтобы он не ударил по тебе невесть откуда. Если откровенно, штурмовки летчики-истребители не любили. Однако приказ есть приказ: его выполняют во что бы то ни стало.
Голубев напряженно продумывал задание. Нужен риск: без него просто нельзя рассчитывать на удачу. Надо только сделать так, чтобы риск сочетался с тактическим приемом, который нов, будет неожиданным для противника.
Вместе с Васильевым они перебрали немало вариантов атаки. Но тут же от них отказывались - все не то. Остановились на одном.
– В первом заходе я бью по головным, а ты по хвостовым машинам, - сказал Голубев.
– Застопорим движение, а дальше станем действовать по обстановке, поддерживая друг друга.
Отыскать вражескую колонну большого труда не составило. Огромной темной гусеницей двигалась она по выходящему из деревни наезженному зимнику. Голубев взглянул на карту. Лесной массив. Характерный изгиб дороги. Рядом с кружком, обозначающим населенный пункт, написано: "Карбусель". Значит, это именно та колонна, по которой нужно нанести удар. Все правильно. Название деревни запомнил - для донесения.
Как и условились, Василий направил самолет на головные машины. А где же пулеметы? Ага, вот они. Подворачивая истребитель вдоль колонны, Голубев определил: их многовато! Подал сигнал Васильеву - не отставай. В этот момент земля изрыгнула ливень свинца. Казалось, оранжевые, красные, желтые трассы потянулись навстречу самолетам от каждой машины. Спокойное небо сразу превратилось в исчерканное огнем и дымом, таящее смерть пространство.
Уклоняясь от плотного заслона разрывов, Голубев опустил нос самолета и устремился в пике. Пущенные им два эрэса легли точно в предназначенное им место. Передние машины загорелись, остановились. Положив истребитель в левый крен, Голубев увидел, как пикируют ведомые, их крылья освещают вспышки сходящих с держателей реактивных снарядов. Четвертый истребитель
Дальше произошло страшное. Самолет упал в лес и взорвался. Василий до боли сжал зубы. Но нужно действовать, бить врага. В следующую атаку ведущий бросил И-16 поперек дороги. Теперь и с этого направления можно было добиться большого эффекта: ехавшие за головными машинами грузовики, свернув в сторону, застревали в сугробах, увеличивая пробку. От них в разные стороны разбегались солдаты. Затор в зимнем лесу образовался надолго: способной пройти через заносы по целине техники гитлеровцы не имели. Поставленная задача решена.
А сетка прицела уже легла на грузовик. Пора. Летчик нажал на гашетку, и работающие пушки, пулеметы сотрясли самолет мелкой дрожью. На земле взметнулись всплески взрывов. Обстреляли фашистов и ведомые. Загорелись еще три машины.
Часть боезапаса сохранили - на случай встречи с воздушным противником. Отвернув к лесу, набрали сто метров. Курс - на свой аэродром. Обломки четвертого истребителя навсегда остались в лесу около деревни со странным названием Карбусель. Голубоглазый лейтенант Панкратов погиб, но летчики сполна отплатили врагу за его жизнь.
Через час на аэродром из штаба 54-й армии пришла благодарность летчикам за помощь наземным частям. Командир полка сам зачитал эту телеграмму. От себя добавил:
– Молодцы, гангутцы! Сполна используйте свой боевой опыт при защите города Ленина.
На аэродроме непрерывно тарахтели моторы - два трактора расчищали взлетную полосу. Разгребая или ровняя снег сбитым из тяжелых толстых бревен огромным треугольником, они утрамбовывали его деревянным катком.
Из штабной землянки вышли двое: приземистый Голубев и высокий, гибкий Герасименко. Втянув головы в плечи, как бы налегая на порывистый ветер, они спешили к самолетам. Четвертый раз за короткий январский день уходили летчики в суровое фронтовое небо. Знали, этот вылет не последний: до вечера было еще далеко. Вчера каждый из них поднимался в воздух шесть раз.
Полк решал трудную задачу: прикрывал ледовую автомобильную дорогу на Ладожском озере - единственную магистраль, питающую блокированный город. Фашисты сосредоточили в непосредственной близости от этой дороги сотни бомбардировщиков. Им достаточно было перелететь линию фронта, чтобы через три-четыре минуты сбросить бомбы на колонны автомашин. Не могло быть и речи о заблаговременном оповещении наших истребителей. Они должны были весь день постоянно висеть над опасным районом. Даже по минимальным нормам для этого нужно было иметь в шесть раз больше машин, чем осталось их в части.
Никто не предвидел, что длительное время ежесуточно вместо одного-двух, как предписывали существующие правила, можно делать шесть-восемь вылетов. Оказалось, можно. Правда, все работали на износ, с нечеловеческой нагрузкой. И все-таки дорогу прикрывали надежно.
Поднимая снежные вихри, два истребителя оторвались от земли и через несколько секунд уже растаяли в белесом небе. Лейтенант Голубев развернулся в сторону озера. Набирая высоту, машины нырнули в облака, погрузившись в клубящийся мрак. Василий чуть отжал ручку. Послушный И-16 опустил нос, в просветах показалась земля. Стрелка высотомера замерла на цифре 300. Вокруг - белоярое серебро: над головой- облака; под крылом - однообразная снежная равнина. Даже хвойные боры укутались в наряд молочного цвета.