Вожак младшей стаи
Шрифт:
— Не распробовал. Давай ещё чашечку.
Пузатый грузовой коптер сел на набережную Белого Города Ново-Плесецка. Его ждали. Родители, пресса и большая неорганизованная толпа. Остановились заторможенные контртоком импеллеры, откинулся грузовой пандус, и из чрева летательного аппарата стали выходить дети. Спокойные, следующие в колонне по-одному, в застиранных до потери цвета шортах и футболках, в стоптанных башмачках и замурзанных панамках, они производили впечатление ветеранов, вернувшихся из длительного рейда по тылам противника.
Впрочем, это мимолётное ощущение испарялось,
— Как сходили, Фёдор Кириллович? — заведующая отделом народного образования подошла к Нах-Наху.
— Удачно, — коротко ответил воспитатель. — С любым из этих оглоедов я спокойно в разведку пойду, — и тут же, потеряв сдержанность, продолжил: — Обоссались от страха, но не дрогнули. Вспомните себя в семь лет! Могли вы тогда так владеть собой?
— Хм! Эмоционально. У нас в отделе сложилось мнение, что всю вашу группу следует принять в один класс. В Первую школу.
— Грачёвы в Плёткино поступят. Матвеевы и Моретти — в Первую. Кольцова, думаю, тоже. У всех уже намечены какие-то планы. Хотя, для того, чтобы остаться вместе, они легко их изменят и даже родителей уговорят. Но я бы не рекомендовал — такая стая в два счёта установит в любой школе свои порядки. Рано им пока этим заниматься — пусть учатся приспосабливаться к изменчивым внешним условиям. В общем — этот вопрос рекомендую закрыть и пустить на самотёк.
— Интересный ракурс, — улыбнулась заведующая. — С подобной точки зрения мы вопрос не рассматривали. Пожалуй, соглашусь с вашим мнением. А ещё, говорят, вы посетили Термитник.
— Да. Познакомились с личинками фермиков. Они очень интересные. Игривые, быстрые и кусаются. Мы с Медуницей ребятам четыре шва наложили. Потом возились с ними, надев перчатки.
— Родители не одобрят.
— Родители не узнают — даже шрамов не осталось. Фермики очень хорошо умеют лечить подобного рода повреждения у нас мягкотелых. Но, вообще-то, общаться с их молодёжью чрезвычайно опасно — близкий контакт требует просто нечеловеческого самообладания. Даже ещё сложнее — нужно научиться управлять своим отношением к этим созданиям. Тут и взрослый не каждый справится. Мик только с четвёртого раза смог совладать с отвращением.
— Вы, прямо как о взрослых рассказываете о малышах.
— В чём-то они уже взрослые. Опыта и знаний им не хватает…
Педагоги переглянулись.
— …И силёнок, — добавила заведующая.
Глава 30
Тихая жизнь
— В общем, Федя, ерунда получается, — Царь и Великий Князь всея Прерии Степан Асмолов с недовольным видом отложил в сторону исписанные листки и досадливо поморщился. — Ничего, кроме жалких крох информации и горсточки всякой мелочёвки за целых два года посещений Земли вы с Ниной так и не добыли.
— Не надо так грубо, Стёпушка, — супруга монарха Аделаида Ланская не торопится поддерживать Высочайшую позицию. — Все свежие публикации в области нужных нам научных открытий и последних освоенных технологий — это было хорошим подспорьем. Образцы, радиоэлементы, датчики — без них пришлось бы значительно хуже.
— А что мы могли сделать?
— А в управлении колонизации, когда мы предъявили свои полномочия и попросили посодействовать, нам устроили день слалома по кабинетам с длительными ожиданиями в приёмных, — поморщилась Ниночка.
— Ладно. Это не то чтобы попрёк, а просто пришло время горестно вздохнуть от безысходности, — постарался уменьшить тягостное впечатление шеф безопасности. — Ладно, хоть нападать на вас больше не решились — учёные стали. Так, говоришь, отказали вам в записи на приём к министру по делам осваиваемых планет? Ну да, ну да. Не о чём, стало быть, с нами толковать. Да-с! Не о чем.
— Хорош скулить по прохудившимся носкам, товарищи, — послышался голос с дальнего конца стола. — Меня прислали сделать доклад о состоянии орбитальной группировки, а не слушать как тут некоторые жалуются на трудности.
— Да, извини Захар. Давай, — Степан сделал собравшимся знак «Захлопнись» из кивалуса и перевел взгляд на демонстрационное поле стены.
— В общем-то в наших условиях оптимальной схемой вывода на орбиту спутников связи и элементов системы обороны оказалась смешанная. Винтовой самолёт поднимает стартовую площадку на десять километров и разгоняет её до семисот километров в час. В какой-то мере это можно считать аналогом первой ступени. С этой позиции стартует челнок с ядерным реактивным двигателем. Он и выводит полезную массу в десять тонн на орбиту с высотой от ста до двухсот километров.
Спутники связи и наблюдения земного производства мы постепенно заменяем изделиями собственного изготовления. С гордостью скажу, что по эксплуатационным характеристикам они не уступают продукции метрополии, а по массе даже превосходят её почти в полтора раза.
Докладчик переждал смешки в аудитории:
— А чего вы хотели? Наша электроника заметно громоздче и массивней. По формальным параметрам достигнут уровень чуть менее, чем столетней давности. Никто не виноват, что нашими процессорами можно гвозди забивать. Тем не менее, решать поставленные задачи достигнутый уровень позволяет. И ещё отмечу, что пока основную работу по доставке грузов на орбиту выполняют старые челноки — их ресурса хватит ещё лет на пять-шесть. Как раз успеем в плановом порядке постепенно перейти на собственные носители.
Теперь, о составе боевой группировки. В неё входит около двадцати видов разного рода средств поражения космического базирования. Они «висят» на своих орбитах и ждут команды к действию. Среди них имеются и управляемые и неуправляемые и самонаводящиеся модели ракет. Есть и со смешанным вариантом. Некоторое количество наших «гостинцев» — просто куски труб, заряженные порохом и картечью. По-существу, это скорее мины, чем пушки. Дело в том, что не имея реального опыта боевых действий в условиях вакуума и невесомости, конструкторы разработали любые пришедшие к ним в голову варианты.