Вожак
Шрифт:
С облегчением понимаю, что сестра открыла дверь, забыв отключить сигнализацию!
Боже!
Так же просто убить можно!
Прикрыв рот руками, наблюдаю.
— Господи Иисусе! — Кряхтит за моей спиной Фатима. — Это что за явление?!
Там…за порогом бушует непогода. Наш заваленный строительным мусором холл освещает лишь тусклый фонарь крыльца. Порыв ветра отбрасывает кованую входную дверь, и она с грохотом ударяется о стену. На пол сыпется стекло, это похоже на кадр из триллера!
Подпрыгиваю
— Мира! Выключи сигнализацию!
Очнувшись, несусь к панели, перепрыгивая через банки краски и коробки.
Быстро набираю пароль, в панике промазав пару раз. Шесть букв. «Максут». Я ввела их, когда он попросил придумать запоминающуюся комбинацию! Его недовольное молчание было для меня самой сладкой музыкой!
На дом снисходит блаженная тишина, которую разрывает воинственный визг моей сестры и плач ребёнка!
Обернувшись в ужасе, выжимаюсь спиной в стену. Тина, рассыпая проклятия, борется с разъяренным мужчиной, который пытается вломиться в наш дом!
Он…ужасный…
Очень крупный. С длинной бородой и в чёрной шапке.
— Отойди, сука! — Орёт он, хватая сестру за горло и отшвыривая её в сторону так, что она катится по полу, сбивая строительные инструменты и крича!
Я тоже кричу!
Тина поскуливает, пытаясь подняться.
Мужчина несётся к девушке, которая, запихнув ребёнка под стол, вскакивает на ноги и покорно вжимает голову в плечи, ожидая удара. Он следует незамедлительно. По лицу. Такой, что она падет на пол, прикрыв голову руками.
Фатима и я…мы одновременно срываемся с места. Я запрыгиваю на мужчину сзади, впиваясь ногтями в его глаза, а Фати… она лупит его по голове отцовским талмудом.
Он расшвыривает нас, как кегли.
— Фати! — ору, когда моя экономка падает на свои престарелые колени, а потом на спину.
Меня он тоже сдергивает со спины, перебросив через плечо. Ударяюсь о пол так, что спирает дыхание! Угол коробки больно впивается в бок, в глазах троится.
Мужчина хватает девушку за волосы, пытаясь достать из-под стола плачущего ребёнка, а когда я вскакиваю опять, выхватывает из кармана пистолет и нацеливает на меня.
— Стой на месте… — очень злобно гаркает он, разбрызгивая слюну. — Это моя жена. Она пойдёт со мной.
По моему телу проходит волна ледяного ужаса.
Я никогда не думала, что это будет так страшно.
Сейчас он просто спустит курок, и всё…
Поднимаю руки и дрожащим голосом сиплю:
— Она…не хочет идти с тобой…
— Я пойду…пойду… — рыдает девушка, хватаясь за его кулак, который безжалостно вырывает её волосы.
Этот…муж тяжело дышит. Безумный и страшный. Мне страшно. Очень-очень. Чёрное дуло пистолета смотрит прямо мне в лицо. Мои колени начинают дрожать, а сердце не бьётся.
— Сейчас
Так сказал Максут. Он сказал, что на нашу сигнализация в течение пяти минут приедет полиция.
Мужчина взводит курок, и я закрываю глаза. Закрываю глаза и вижу на обратной стороне век только одно лицо. Чёрные глаза, которые смотрят в мои. С яростью или…желанием. С весельем или задумчивым спокойствием. Умные и цепкие. Мои любимые глаза.
А потом слышу тихое, но очень убедительное:
— Опусти. Пистолет.
Мои губы расходятся в дрожащей улыбке, а горло клоками покидает воздух.
Мне кажется, даже воздух замер и ветер за окном стих.
— Опускай. — Рычит Максут.
Поднимаю веки, с дрожью глядя на то, как…мужчина опускает пистолет и волосы девушки. Она падает на пол к его ногам, пытаясь отползти. Максут стоит, широко расставив ноги и уперев свой пистолет прямо в его затылок. Он одет во всё чёрное. Военные штаны с карманами и…бронежилет. На голове чёрная шапка. Он будто заглянул к нам с какой-то войны…
— Мира, в сторону. — Велит мой охранник, забирая оружие у нашего обидчика.
В висках слышу стук собственного сердца. Вместо того, чтобы отойти в сторону, медленно подхожу к ним и забираю с собой девушку, помогая ей подняться.
Максут смотрит так, будто мечтает меня пристрелить, а когда мы отходим на достаточное расстояние, спокойно убирает пистолет в кобуру, и обезвреживает второй. Пули со звоном скачут по полу.
А потом…
Потом он начинает его бить.
Разворачивает за плечи и впечатывает свой лоб в нос нашего обидчика.
Мы кричим, но продолжаем смотреть. Как завороженные.
Кричу я, кричит Фатима. Кричит ребёнок.
Мужчина ревёт от боли. Кулаки Максута обрушиваются на него с треском. Опять и опять. Он продолжает бить, даже когда тот оседает на пол. Безжалостно.
На улице слышен звук полицейской сирены. По стенам дома пляшут красно-синие огни. Мой охранник выпускает из рук безвольное тело, пнув его в живот напоследок.
Срываюсь с места, и бегу к нему. Обнимаю руками пуленепробиваемый торс и шепчу, прижавшись щекой к его геройской груди:
— Спасибо…спасибо…
За то, что так отделал ублюдка. Отделал так, как никогда бы не смогла хрупкая женщина. Даже три хрупких женщины!
Через секунду к нам присоединяется Тина. Обнимает Максута со спины, плача и благодаря. Фати прижимается к нему с другого бока, приговаривая молитву, а когда к нам присоединяется спасённая девушка, наш спаситель ревёт, срывая с головы шапку:
— Господи Боже! Дайте же мне пройти!
Но мы, как цыплята, путаемся у него под ногами. Плача и смеясь.
— Ты научишь меня также? — всхлипывает Тина.