Вождь и призрак
Шрифт:
— Ну что, ты закончил, Ганс? Нравится тебе ездить в такую погоду? Тебе, сукин сын, давно пора запретить выезжать на приличную дорогу.
Появился эсэсовский солдат: это он беззлобно подшучивал над водителем, который по-прежнему стоял с мешком в руках. Водитель оглянулся через плечо и крикнул:
— Эй, Гюнтер! Спорим, что я к полудню уже буду в Зальцбурге? Хочешь, поехали со мной?
— В такую погоду?! Да ты совсем рехнулся, старина? Ничего, на КПП тебя притормозят… если ты, конечно, раньше не перевернешься…
Линдсей затаил
Мешок с грязным бельем пролетел по воздуху и приземлился прямо на ногу девушки, заслонив ее. Плюх! Водитель спрыгнул на снег. Послышался скрежещущий грохот. Стало темно. Водитель закрыл дверь кузова.
Ганс залез в кабину, завел мотор и включил противотуманные фары. Снял машину с ручного тормоза, нажал газ… Пора ехать. Грузовик сорвался с места и понесся под горку.
Лежавшая под грудой мешков Криста схватила Линдсея за руку и не выпускала ее, пока грузовик не перестал мотаться из стороны в сторону. Он ехал все быстрее. Мешки, конечно, смягчали тряску, однако, лежа в кузове, беглецы чувствовали, что колеса скользили по обледенелой дороге. Линдсей догадывался, что машина приближалась к крутому повороту. И ждал, что Ганс сбавит скорость.
Но Ганс, наоборот, прибавил газу. Он слегка протер запотевшее стекло и смотрел в узенькую щелку. Мрачножелтые противотуманные фары высвечивали опасный поворот, который был уже совсем близко. Однако водитель по-прежнему жал на газ.
Линдсей крепко обнял Кристу. Задние колеса прокручивались, потеряв сцепление с дорогой. Машина пошла юзом. Но Ганс не тормозил! Он вцепился в руль и ехал, не нажимая на тормоз, пока машина сама не сбавила скорость, а затем опять начал потихоньку разгоняться. Опасный поворот остался позади! Ганс надавил ногой на педаль газа и помчался к первому контрольно-пропускному пункту.
За спиной шофера, в кузове, Криста крепко прижималась к Линдсею. На лбу англичанина выступили капли пота.
Девушка глубоко вздохнула, переводя дух.
— Он нас угробит, — прошептала она.
— Машину занесло, — коротко бросил Линдсей. — Но он прекрасно справился с заносом. Теперь я могу тебе сказать, куда мы едем из Зальцбурга. В Мюнхен!
— Тогда нам нужен второй экспресс — тот, что отходит в половине первого. Если мы на него успеем, то приедем в Мюнхен в половине второго, как раз тогда, когда тебе в Бергхофе подавали обед. Значит, они забьют тревогу примерно к моменту нашего появления в Мюнхене. Борман отреагирует молниеносно, он поднимет на ноги всю Баварию.
— Давай сперва доберемся до Зальцбурга, — предложил Линдсей. — А в Мюнхене нам придется проторчать сутки, пока я не встречусь со связным. Куда нам деваться — ума не приложу…
— Ничего, зато я знаю! У Курта был небольшой тайник на чердаке… будем надеяться, что им можно воспользоваться.
— А
— Совсем рядом с собором. В маленьком переулке. Апартаменты не больно роскошные, но зато тетя Курта ненавидит нацистов. Они отправили ее мужа в концлагерь. Еще и поэтому Курт решил устроить тайник именно в ее доме… — Криста осеклась. — Мы тормозим?! О Господи!.. Мы уже у первого поста.
Сидевший в кабине Ганс выругался, увидев при подъезде к пропускному пункту, что шлагбаум, похожий на приграничный, опущен. Проклятые дураки! Делать им, что ли, нечего в такую погоду?! И почему-то охранников больше, чем всегда…
Водитель затормозил, но мотор глушить не стал, недвусмысленно намекая, что задерживать его не следует. Он опустил боковое стекло и облегченно вздохнул, узнав эсэсовского офицера, подходившего к грузовику. Ганс никогда не вылезал из кабины. Вот еще, станет он утруждать себя ради каких-то солдафонов!
— Ты хочешь побить рекорд, Ганс? — спросил тощий эсэсовец. — Мы видели, как ты спускался с горы. Ты когда-нибудь сломаешь себе шею.
— Я опаздываю на обед. Чего это вы тут переполошились? Что за дела?
— Да вот, обыскиваем все машины… Для тренировки. Такой приказ поступил вчера из Бергхофа.
— Ладно, осматривайте, что вам нужно, и поднимайте скорее этот проклятый шлагбаум!
— До чего ж ты у нас вежливый, Гансик!
В кузове было слышно каждое слово. Линдсей опять стиснул рукоятку «люгера». Если грузовик будут обыскивать, их с Кристой наверняка обнаружат. Сможет ли он хладнокровно приставить дуло пистолета к Кристиному виску и нажать на курок? Он еще ни разу не убивал женщин…
Раздался скрежет и грохот: кто-то открывал дверцу кузова. Стало еще холоднее: в кузов ворвался морозный воздух. Криста осторожно взяла Линдсея за руку, в которой был зажат пистолет, и поднесла ее к своему виску. Останется только спустить курок… Интересно, они будут прокалывать груду мешков штыками?..
Раздалось шуршанье. Кто-то, пыхтя, карабкался в кузов. Линдсей почувствовал, что ладонь, в которой он сжимал пистолет, вспотела. Криста лежала совсем неподвижно. Можно себе представить, о чем она сейчас думает. Линдсей никогда еще не ощущал себя таким беззащитным, а он это чувство люто ненавидел.
Сапоги ступали все ближе. Снаружи слышались голоса. Криста сжалась в комок. Бедняжка, она окаменела от ужаса!.. Звуки сменялись с головокружительной быстротой. Урча, подъехал бронированный вездеход. Затем раздался уже знакомый скрежет закрывающейся дверцы кузова.
— Ладно, отваливай, Ганс… Отправляйся обедать.
Мотор заработал. Водитель снял машину с ручного тормоза. Грузовик рванулся вперед.
— Ганс! — прокричал офицер вслед грузовику. — Можешь проезжать остальные КПП без остановки!