Вождь викингов
Шрифт:
Если кто рискнет объявить меня трусом… Никто не рискнул. Но — не одобрили. Стенульф похлопал меня по спине и сообщил негромко, что с таким подарком Отцу Воинов, который ныне принесен во имя мое, в расположении Одина можно не сомневаться. А наглец Гримар заявил, что если жениховские труды так меня измотали, что я отказываюсь от доброй драки, то он, Гримар, готов возглавить наш сводный отряд по праву старшинства.
— Ты, родич, не слишком ли в хёвдинги торопишься? — мгновенно окрысился Свартхёвди. — Тут тебе не Хедебю,
Строго говоря, здесь был не Сёлунд, а Сконе, но народ решительно поддержал Медвежонка.
А я понял, что у меня два варианта: сыграть труса или возглавить не симпатичную мне затею.
Одно из правил командира: никогда не отдавать приказ, в исполнении которого сомневаешься. Хочешь остаться командиром в условиях скандинавской военной демократии, присоединяйся в большинству.
Разумеется, я мог бы сказать Гримару заветное слово: «десять марок», и, возможно, он встал бы на мою сторону. А уж своим я мог попросту приказать…
Но эти дурни-бонды, дорогие мои соседи, наверняка не услышат доводов разума и попрутся грабить Торкеля самостоятельно… А я не мог их бросить. Потому что никогда не забуду, как они дружно примчались мне на помощь, когда у меня вышел конфликт с бойцами Харальда Щита.
— Хорош, поговорили! — буркнул я. — Раз все вы так рветесь поквитаться с Торкелем, то хватит болтовни. Всем пожрать по-быстрому и по коням. А если наваляют нам по чавкам, то сопли кровавые будете утирать самостоятельно!
Диспут закрыт. Мы наскоро перекусили, взяли трофейных лошадок (на всех не хватило, но викинги бегают немногим хуже своих пони) и двинулись проверять усадьбу ярла Торкеля на знание законов гостеприимства.
Глава тридцать четвертая,
в которой один закаленный клинок крушит доспех, а другой разбивается о сырое железо
Ночной переход — это трудно. Но мы справились. Подошли к усадьбе Торкеля-ярла еще до петухов…
И обнаружили очередной праздник.
Точнее, его послевкусие. Перепившихся хирдманов, обожравшихся псов. И таких же обожравшихся остатками господской трапезы трэлей.
Взять супостатов оказалось не труднее, чем освободить поместье малолетних сыновей Лодина-ярла.
Форсировать забор, открыть ворота да порубить-повязать то, во что превратились храбрые и могучие воины Торкеля после пьянки и обжорства. Но…
Но к нашему огромному сожалению, ни самого Торкеля, ни его лучших бойцов на территории не обнаружилось. Форсированный допрос показал: ярл со товарищи отправился праздновать победу к своему дружку, ярлу Мьёру.
Это минус. Но был и плюс. Мы освободили селундский полон: значительную часть уведенных с сёлундской земли пленных.
Здесь же, в усадьбе ярла-разбойника, мы и решили заночевать.
Я предоставил любителям этого дела поработать с пленными и трофеями, а сам забрался в одну из кладовок «длинного» дома, накидал на пол шкур из соседнего помещения, предварительно проверив оные на отсутствие-присутствие насекомых, и, как есть, в доспехах, только сапоги снявши, отбыл в мир снов.
Проснулся от грохота.
Не сразу понял, что я и где я. Сообразил. Выбрался из своей норы. Попил свежего козьего молочка в практически пустом (пяток рабынь — не в счет) главном зале, прислушиваясь к шуму во дворе и понемногу осознавая, что снаружи идет бой.
Когда мое сознание окончательно прояснилось, я пулей вылетел на свежий воздух… И едва не схлопотал стрелу. То есть — схлопотал, но доспех выдержал. И я — тоже. Только пошатнулся.
Итак, я оказался прав. Мы нарвались. Хотя пока всё обстояло не так уж плохо, ведь бой шел не во дворе, а снаружи. И адский грохот раздавался по ту сторону ворот. Надо думать, по ним лупили топорами.
Мои парни заняли правильную оборону. Над оградой густо летели стрелы, так что бойцы особо не высовывались. Но и не расслаблялись. Прямо у меня на глазах четверо дюжих ребят подняли котел с кипятком, вздели его на уровень стены и выплеснули на тех, кто ломал ворота.
Отчаянный вопль — и разбудивший меня грохот стих.
Однако стрелы продолжали лететь, и я счел за лучшее метнуться через двор и оказаться в мертвой зоне под стеной.
Тут меня и перехватил Медвежонок.
— Ты где был? — воскликнул он. — Мы тебя обыскались!
— Спал, — честно признался я. — Давно нас штурмуют?
— Только подошли. Сотни три, похоже. Торкельярл, Мьёр-ярл, Одд-хёвдинг и еще парочка сконских вождей. Эти себя не назвали.
— Как они узнали, что мы здесь?
Медвежонок пожал плечами. Узнали. Что уж теперь…
— Мы держимся, — сказал он. — Я посадил стрелков на крышу, остальных расставил по стене.
Я хмыкнул. Стена, называется… Забор из бревен, укрепленных камнями, высотой метра три от силы.
Хотя всяко лучше, чем чисто поле.
— Торкель знает, что у нас — его сын?
— Знает. Предложил выкуп в три марки. Больше, говорит, не стоит. И еще десять марок, чтоб мы убрались домой.
— Наглец, — констатировал я. — Да они у одного Плешивого взяли больше. Но выходить нельзя. Наверняка ловушка.
— Так и есть, — согласился Свартхёвди. — Выйдем — и нас сразу перебьют. Прорваться не получится. У них почти все — воины, а у нас большая часть — расхрабрившиеся бонды. То есть, если ты хочешь ими пожертвовать, тогда можно попытаться.