Вожделенная
Шрифт:
«Держись от меня подальше, Лор», – предупредил Сейдж, чувствуя, как его одолевает злоба. Сейчас такие разговоры были ему совсем не нужны.
«С удовольствием. Я буду держаться от тебя очень далеко, когда мы все умрём. Я не так глуп, как все остальные. Можешь быть уверен, что я убью её в ту же секунду, как мне дадут на это зелёный свет, и сделаю это только ради того, чтобы тебя позлить. Кроме того, мне нравится выполнять подобные поручения. Они нравятся мне настолько, что, возможно, я не стану дожидаться завтрашнего вечера. В конце концов, что мне за это будет? Наказание?»
Лор расхохотался.
Сейдж
Перила разлетелись вдребезги, и оба полетели вниз на несколько десятков метров, с силой ударившись о поросшую травой землю.
Лор перевернулся и стал душить Сейджа. Надавив Лору коленом в живот, Сейдж ударил брата.
Так они и лежали на спине, рядом друг с другом, глядя в залитое лунным светом небо и пытаясь перевести дыхание. Сейдж вытер кровь, выступившую у уголка рта. В драке не было смысла: Лора невозможно было убить. Как и его самого.
«Я люблю тебя, Сейдж. Ты это знаешь?» – сказал Лор, весело рассмеявшись.
В этом весь Лор, подумал Сейдж. В его извращённом, безумном сознании это и была любовь.
«Держись от неё подальше», – прошипел Сейдж, медленно поднимаясь на ноги и ковыляя через лужайку.
Он шёл, а за спиной раздавался издевательский смех Лора, заполнивший собой всё залитое лунным светом небо.
Глава тринадцатая
Калеб в ярости выбежал из дома. Он не верил в то, что происходило с его семьёй, в то, как быстро всё менялось. Кейтлин, которая всегда была ему опорой и поддержкой, была не в себе. Он никогда не видел её такой прежде. Говорить она могла только о вампирах, другой сверхъестественной чепухе и о том, что её собственная дочь превращалась в монстра. Это было нелепо. Калеб надеялся, что эти разговоры были вызваны стрессом, болезнью Скарлет, и что скоро всё вновь станет как прежде.
Но всё говорило о том, что Кейтлин лишь становилось хуже. Она не оставляла эту идею, постоянно говорила о вампирах, а потом отвела Скарлет в церковь. Сейчас же она мела какую-то чушь о священнике и разбившихся окнах. Полное безумие. Она сошла с ума.
Как будто этого было мало, сейчас она отправлялась в Париж. Поначалу Калеб был лишь расстроен её решением, но потом начал по-настоящему беспокоиться о жене. Он даже не знал, за кого переживал больше – за жену или дочь. Кейтлин отправила ему сообщение перед вылетом, но Калеб был слишком зол, чтобы ответить.
Ещё была Скарлет. Калеб не понимал, что на неё нашло. Буквально пару дней назад она была милым, добрым и заботливым подростком, дочерью, которую он знал и любил. Прежде Скарлет никогда не вела себя подобным образом: никогда не хлопала дверьми, не кричала на родителей, не пропускала школу, не задерживалась где-то допоздна, а сейчас она лгала им и убегала из дома. Это было так на неё не похоже.
Калеб вспомнил, как несколько дней назад ей стало плохо, гадая, не стала ли
Калеб шёл к машине, думая о том, что его дочь могла принимать наркотики, и вспоминая, не появились ли в её жизни в последнее время новые друзья. В голове мелькало только одно имя – Блейк. Калеб не был знаком с новыми друзьями Скарлет, а Блейк был первым мальчиком, которого она представила им, как своего парня. Калеб считал, что это не могло быть простым совпадением: сегодня она представляет им своего парня, а завтра ведёт себя, словно чужой человек. Калеб был уверен, что во всём виноват Блейк, что он сам был наркоманом и плохо влиял на дочь. Наверно, они проводили много времени вместе, и он подсадил её на наркотики.
Калеб был взбешён. Он был уверен, что сейчас она была с Блейком. Он решил выследить их, вернуть дочь домой и сделать всё, чтобы этот парень больше не приближался к ней никогда.
С этим решением он нажал на педаль газа и рванул к дому Уилсонов, который находился всего в десяти кварталах.
Завернув на тихую и сонную улицу, он увидел, что вся она была озарена огнями: на лужайке были припаркованы десятки машин, и во всех окнах дома горел свет. Изнутри доносилась оглушающая музыка. На лужайке разместились десятки ребят с пластиковыми стаканчиками, наполненными пивом.
Ярости Калеба не было предела. Он был уверен, что Скарлет была где-то в этом доме, возможно, вместе с Блейком.
Он остановил машину напротив, быстро вышел из неё и перешёл улицу. Он быстро шёл к входной двери, чувствуя на себе удивлённые взгляды десятков подростков. Калеб оглядывал лужайку, ища среди гостей вечеринки Скарлет или Блейка.
Уверенным шагом он подошёл к одной из девочек-подростков, в которой узнал подругу дочери. Она заметила его приближение. На лице девушки читалось удивление и страх.
«Здравствуйте, мистер Пейн, – сказала она, опуская стакан с пивом. – Что вы здесь делаете?»
«Скарлет здесь?» – резко спросил он.
«Хм… я видела её какое-то время назад. Думаю, что она внутри, – осторожно ответила девушка. – Всё в порядке?»
Значит, Скарлет была здесь. Калеб оказался прав.
Развернувшись, он бросился в дом, быстро войдя в открытую дверь.
В гостиной было так много людей, как кильки в бочке. Калеб видел, какой беспорядок они устроили в доме, не в силах представить реакцию старших Уилсонов, когда они вернутся из поездки. Калеб хорошо знал обоих владельцев дома – они не раз ужинали вместе, и Калеб мог заранее сказать, как они будут расстроены, когда найдут дом в таком состоянии. Калеб считал, что их сыну должно быть стыдно. Что происходит с подростками? подумал он.