Вожделенное отечество
Шрифт:
Пробираясь с собакой Кривоколенным переулком к Чистым прудам, Маяковский размышлял о том, какой памятник воздвигнут ему — поэту революции — победившие пролетарии ,в коммунистической федерации земли.
Скорей всего — летающий фрегат, чьи обтекаемые очертанья предугадала распластанная в небе Sacre-Соеur.
Но вообще-то Владимир надеялся, что коммунисты будущего его воскресят. ..
Поэта мучил насморк. Он сморкался в большой батистовый платок, закуривал, притулись в подворотне, и, перехватив цепочку собачьего поводка, двигался дальше.
С лёгкой горечью припомнились чужие строки:
Ну, а мне судьба судила петь.
Моя отец над сетью труб хлопочет,
Я стихов вызваниваю сеть.
У Маяковского был своеобразный комплекс неполноценности:
Столбовой отец мой
дворянин,
кожа на моих руках
тонка.
Может,
я стихами
выхлебаю дни,
и не увидав
токарного станка.
Почему-то подумалось: "Я пригодился бы парижской ЧК — хорошо знаю город".
В первом, поспешном издании поэмы "Ленин" он обнаружил две досадные ошибки: "отобрали... и раем разделили селеньице" (А у него было — "разделали") и "к векам коммуны сияющий генерал" (вместо перевал ).
Наборщик в простоте спутал буквы — переврал.
К тому же ведь и вправду — отбирали и делили...
И генерал сияющий уже маячил невдалеке — на перевале к тридцатым — красивый уголовник в жёстком воротничке и мягких крадущихся сапогах.
АГИТАТОР
Крутилась пластинка. Сквозь скрип и скрежет патефона доносился неторопливый уверенный голос с раскатистыми горскими интонациями:
— Я не собирался выступать, но вот товарищ Хрущёв очень просит меня об этом. Ну, что я могу, сказать, товарищи? Есть такие депутаты: ни Богу свечка, ни черту кочерга; ни в городе Иван, ни в селе Селифан. Что ж, товарищи? Голосуйте за Сталина. Товарищ Сталин вас нэ подведёт.
Эта — предвыборная — речь вождя особенно нравилась Феликсу Чуеву, и он всякий раз, воспроизводя её, делал горделивый, эротически-смачный акцент на этом -"нэ".
ПАЛИТРА
Гитлер так возлюбил коричневый цвет, что даже любовница у него была — Ева Браун.
НОСТАЛЬГИЯ
Феликс Чуев говорил мне, что разведчик, засланный в армию противника, естественно, добросовестно выполняет все и любые приказы "своего", то есть вражеского командования, забывая порой, в какой же армии он служит на самом деле. И рассказал о своём знакомстве с ветераном военной разведки, который, в припадке дружеской откровенности, провёл его в свою спальню и распахнул платяной шкаф. Там висели два мундира — русский и германский
Так возникло стихотворение, оканчивающееся словами:
Рейхсканцлер Гитлер крест ему вручал,
И золотую звёздочку — Калинин, —
исполненное горькой ностальгии по пакту Молотова — Риббентропа.
СЕМИОТИКА
Прихожанин спросил отца Александра Меня, почему вояки вермахта изображали на своих танках и самолётах наш крест.
Отец Александр объяснил, что нацисты пользовались краденой символикой.
ДОЗНАНИЕ
Слово "Партия" звучало как "Patria" — и как женское имя.
— А ты разоружился перед Партией?
БЕССОННЫЕ НОЧИ ЧК
Арестовав жену своего очередного соратника, Сталин сам допрашивал её.
ЕЛЬ
Комкая гитару, как бы желая спрятать её от посторонних глаз, вышел певец с внешностью парикмахера.
Всю ночь кричали петухи
И шеями мотали...
Пел он неуверенно, шепеляво, картаво, путаясь в аккордах, но необыкновенно выразительно ткал ребусы слов, задевая щемящие струны души.
При этом выяснялись странные вещи: что "Моцарт на старенькой скрипке играет..." — а старенькая — это очень дорогая, с прекрасным тембром. И ель становилась отзвуком империи. И неумелое пение под подъездную или дачную гитару превращалось в высокое искусство, заставляя кучу мусора под дворницкой метлой играть бриллиантовыми красками.
И комиссары в пыльных шлемах...
Никто не понял, что комиссары склонились над убитым врагом, разглядывая его: над своим они сняли бы шлемы.
(Розовые карамельные окна сквозь трамваи и метель... И это — тогда — называлось Россией.)
А мне припомнилась супружеская пара, которая всю жизнь учила детей игре на скрипке в городе Тамбове.
Часть вторая
НЕВИДИМЫЙ КОЛЛЕДЖ
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ТАМБОВ
Фамилия их была музыкальной — Регентович. Мне кажется, писаться она должна была — Регентович, иначе теряла смысл. Он и был настоящий скрипичный регент — Марк Наумович с литыми чугунными усами и властным взглядом цирковых огромных глаз. Никто из их учеников не стал великим скрипачом, и это очень характерно. Даже сыновья. Старший, Юлий Маркович, был скорее выдающимся организатором — он создал ставший знаменитым ансамбль скрипачей. Младший, Борис Маркович, и вовсе забросил скрипку, став виолончелистом в оркестре того же Большого театра.