Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Зенькович Николай Александрович

Ну, а кому принадлежало авторство антиказачьей идеи? Кому нужно было так стравить людей, чтобы воронежские и тульские рабочие и крестьяне, одетые в красноармейские шинели, были брошены на истребление таких же тружеников Дона? Кто сочинял страшную директиву, принесшую столько бед и несчастий? Евгений Лосев дает однозначный ответ: Свердлов. «Конечно, в этой трагедии немалая вина лежит и на Троцком, — пишет он. — Но ведь крестным отцом расказачивания… был Я. М. Свердлов. Об этом красноречиво говорят документы — бесстрастные свидетели страшных событий. Свердлов был не только активнейшим «компаньоном» Троцкого, но и главным действующим лицом расказачивания. Да и можно ли допустить мысль, что Троцкий и Свердлов, в силу своего служебного положения, не обсуждали между собой этот вопрос? Наверняка обсуждали. Не могли не обсуждать! Один был председателем Реввоенсовета

республики и наркомвоенмором, другой — председателем ВЦИК и руководителем Оргбюро ЦК РКП(б). Значит, в их руках была сосредоточена вся законодательная и исполнительная власть страны…

Миронов выступил против директивы ЦК РКП(б) от 29 января 1919 года, подписанной Свердловым. И нет никаких свидетельств, что этот документ предварительно обсуждался в Политбюро или согласовывался с казачьим отделом ВЦИК или с Лениным. И только сам Владимир Ильич приоткрывает завесу над этим обстоятельством: «В этой работе (Оргбюро ЦК) мы были вынуждены всецело полагаться… на тов. Свердлова, который сплошь и рядом единолично выносил решения». И еще: «…Крупнейшими отраслями работы (ВЦИК. — Н. З.)… целиком и единолично ведал Яков Михайлович».

Приведенные слова Ленина, по Лосеву, пишет в шестой книжке журнала «Родина» за 1990 год доктор исторических наук Александр Козлов из Ростова, служат неопровержимым доказательством злого умысла Свердлова против казачества. Однако, по мнению ростовского историка, ленинские слова, вырванные из общего контекста, не имеют ничего общего с тем смыслом, который вкладывал в них сам Ленин. Исследователь приводит фрагмент из речи, посвященной памяти Я. М. Свердлова, произнесенной Владимиром Ильичем на экстренном заседании ВЦИК 18 марта 1919 года. Очевидно, есть смысл воспроизвести этот фрагмент и нам, чтобы дать возможность читателям самим решить, кто прав.

Итак, цитируем Ленина: «Если нам удалось в течение более чем года вынести непомерные тяжести, которые падали на узкий круг беззаветных революционеров… то это только потому, что выдающееся место среди них занимал такой исключительный, талантливый организатор, как Яков Михайлович. Только ему удалось… выработать в себе замечательное чутье практика, замечательный талант организатора, тот безусловно непререкаемый авторитет, благодаря которому крупнейшими отраслями работы Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, которые под силу были лишь группе людей, — целиком и исключительно единолично ведал Яков Михайлович». Трудно не согласиться с Козловым — действительно, из этих слов только при большом желании и изрядной доле воображения можно предположить, что сам Владимир Ильич приоткрывает завесу над тем, как создавалась печально знаменитая директива.

Что же касается других аргументов А. Козлова, то они уязвимы. Ростовский историк никак не отреагировал на приведенные Е. Лосевым ленинские слова о том, что Свердлов сплошь и рядом единолично выносил решения. Кухню принятия этих решений мы подробно осветим несколько позже. А сейчас обратимся к его утверждению, что публикация в журнале «Известия ЦК КПСС» самого документа о расказачивании положила конец кривотолкам и откровенным спекуляциям: «Оказалось, он обсуждался 24 января на заседании Организационного бюро ЦК РКП(б) и значился в повестке дня шестым пунктом как «Циркулярное письмо ЦК по отношению к казакам». На этом основании автор делает вывод, что нет почвы считать документ продуктом единоличного творчества Свердлова. Хотя, делает он оговорку, это и не снимает с него ответственности как с руководителя высокого органа. Версия о Свердлове как авторе письма, продолжает А. Козлов, вероятно, берет начало от телеграфных лент. В конце каждой из них, содержавшей текст передаваемого документа, за кавычками стояла его фамилия. Но означала она не авторство, а подпись отправителя.

Но самый главный аргумент, конечно, — это то, что письмо обсуждалось на заседании Оргбюро ЦК. Значит, принималось коллегиально и учитывало мнения всех членов руководящего партийного органа?

Давайте проясним, сколько человек было тогда в Оргбюро и как проходили его заседания. Многие энциклопедии указывают дату создания Оргбюро — 16 января 1919 года. Из «Известий ЦК КПСС» узнаем, что в его состав входили Я. М. Свердлов, Н. Н. Крестинский, М. Ф. Владимирский. Итак — трое! Негусто. Да, был еще четвертый: заведующая Секретариатом ЦК К. Т. Новгородцева. Жена Якова Михайловича. Она вела протоколы заседаний Оргбюро, в том числе и того, от 24 января. Но вот незадача — протокол заседания Оргбюро от 22 января, где

пофамильно названы все эти лица, журнал печатает, а относительно заседания 24 января сделано такое примечание: «В протоколе этого и ряда последующих заседаний Оргбюро присутствующие не указаны; текст циркулярного письма ЦК об отношении к казакам в протоколе Оргбюро отсутствует. В ЦПА ИМЛ имеется копия указанного циркулярного письма, которая приводится ниже».

Публицист Герман Назаров убежден, что директиву скорее всего составлял сам Свердлов. О том, что он лично писал циркулярные письма, отмечается во многих воспоминаниях. К этому заключению приводит вся логика событий. 16 января создается новый руководящий орган ЦК — Оргбюро, который возглавляет Свердлов. Кто-кто, а уж Яков Михайлович не подпустил бы к новому делу никого, сам постарался бы проявить усердие, особенно поначалу. Речь ведь идет фактически о первой неделе работы высокого партийного органа, созданного по предложению Ленина. Значит, узкая группа лиц, эти несколько человек (Свердлов, Крестинский, Владимирский, Новгородцева) собирались на квартире Свердлова и Новгородцевой, — с горечью восклицает Г. Назаров, — где и решали все «злободневные вопросы», одним из которых был вопрос о расказачивании — поголовном уничтожении казаков. Решались узкой группой лиц, которые и выдавали свои решения за решения ЦК. Увы, как это ни прискорбно, но факт остается фактом: в циркулярном письме от 24 января 1919 года, подписанном Свердловым, так и говорилось: «Центральный Комитет постановляет…» Хотя ЦК и отменил это циркулярное письмо в день смерти Свердлова, 16 марта, но эта отмена носила формальный характер. Письмо действовало весь 1919 год.

Утверждение Г. Назарова о том, что судьба донского казачества решалась узким кругом лиц, собравшихся на квартире Свердлова, не голословное. А как же Оргбюро, спросит непросвещенный читатель, оно ведь принимало циркулярное письмо. Разгадка проста: сей уважаемый партийный орган обычно собирался на квартире Свердлова и его жены, о чем она с гордостью поведала в своих воспоминаниях, литературную запись которых осуществил ее сын Андрей, не пожалевший живописных красок при описании своего счастливого детства в окружении заботливых родителей. В книге, побившей рекорд по переизданиям (четыре раза!) этого рода литературы, немало страниц уделено многочисленной родне Якова Михайловича. Сразу чувствуется, что в этой семье дорожили родственными связями, не давали им ослабнуть, помогали близким наладить домашний быт. Вот в такой же уютной, семейной обстановке, иногда на кухне, а чаще всего в домашнем кабинете Якова Михайловича и заседало Оргбюро. Приходили Крестинский с Владимирским, а у Якова Михайловича с Клавдией Тимофеевной уже и самовар готов. Мирно так, по-хорошему беседовали. Решали судьбы страны, миллионов людей.

Уму непостижимо! Полуграмотной, недалекой простушке Клавдии Тимофеевне до того нравилась ее новая роль, что даже после смерти мужа, примерно до ноября 1919 года, Оргбюро проводило свои заседания на ее кухне. Ведь она еще долгое время занимала пост заведующей Секретариатом ЦК, на который была назначена влиятельным и заботливым мужем. В кадрах Яков Михайлович действительно разбирался! «Мне не раз приходилось вести протоколы этих заседаний, — вспоминает гостеприимная хозяйка, — и я помню, как часто, обсуждая тот или иной вопрос, члены Оргбюро думали вслух, как поступил бы в данном случае Свердлов, и искали то решение, которое принял бы он».

Но не одни только панегирики слагались в адрес безвременно умершего Свердлова. С женой и сыном все ясно — они ближайшие родственники. Длительное время многих сдерживали лестные оценки Ленина, пока вдруг не обратили внимание на то, что они даны были в основном на траурных мероприятиях. Да и пост — Председатель ВЦИК, президент по-нынешнему — требовал соблюдения соответствующего протокола. Провожая в последний путь главу государства, не будешь же говорить о нем плохое. О мертвых либо хорошее, либо ничего. Ни в переписке Ленина, ни тем более в его крупных трудах дооктябрьского периода имя Свердлова не упоминается. Они впервые встретились лишь в апреле 1917 года. Неизвестно, что побудило Ленина внести предложение о замене Свердловым пробывшего одиннадцать дней на посту председателя ВЦИК Каменева. Каменева в партии знали больше, чем Свердлова. Но решение состоялось, и вчерашний боевик с четырьмя классами гимназии, нигде никогда не работавший, не имевший представления о науке управления, встал у руля огромного, разрушенного войной и потрясенного революцией государства и занял одно из ключевых мест в высшем эшелоне победившей партии.