Вожди СССР в откровениях соратников, охраны и обслуги
Шрифт:
Для полёта использовали наиболее мощный по тем временам четырёхмоторный бомбардировщик ТБ-7, командиром экипажа которого был утверждён Э. К. Пусеп. Сам бомбардировщик, выделенный 746-м полком авиации дальнего действия, тщательным образом опробовали перед рейсом. После проверки заменили один из двигателей, вместо бомб установили дополнительные баки с горючим и кислородные баллоны – ведь полёт должен был проходить постоянно на предельной высоте 10 км. Разумеется, боевая машина не была рассчитана на пассажиров. В. М. Молотова сопровождала минимальная делегация и два человека из личной охраны. Заместитель начальника 1-го отдела НКВД СССР, старший майор госбезопасности Д. Н. Шадрин проинструктировал личный состав, назначенный в командировку. Но что могла сделать охрана, если бы самолёт по какой-либо причине снизился, подвергся обстрелу зениток или нападению истребителей? Тогда, весной 1942 года, когда срочно требовалось заключить с Великобританией и США всеобъемлющие союзнические соглашения, об опасности и риске не принято было думать. Выбирали самый короткий по расстоянию и времени путь.
Но Сталина в Потсдам
На 20–40 километров от железной дороги на территории Польши и Германии было отселено всё «неблагонадёжное» население. Безопасность путешествия вождя обеспечивали 17 тысяч бойцов НКВД и 1515 оперативников. На каждый километр выделялось от 6 до 15 человек охраны. А ещё по линии курсировали 8 бронепоездов НКВД…
И всё-таки один раз в жизни Сталин испытал волнующее чувство полёта. Случилось это примечательное событие в 1943 году, когда он отправился на Тегеранскую конференцию для встречи с коллегами по антигитлеровской коалиции – Черчиллем и Рузвельтом. Сын Лаврентия Берия Серго писал в своей книге «Мой отец – Лаврентий Берия».
Утром на лётном поле стояло несколько самолётов… Когда в восемь утра на аэродром приехал Сталин, Новиков (командующий ВВС Александр Новиков. – Авт. ) доложил, что к полёту готовы два самолёта. Первый поведёт генерал-полковник Голованов, второй – полковник Грачёв. Верховному предложили лететь с Головановым. Сталин усмехнулся: «Генерал-полковники самолёты водят редко, полетим с полковником…»…Полковник Грачёв пилотировал самолёт члена ГКО Лаврентия Павловича Берия… Вместе они и прибыли в Тегеран – Сталин, Молотов, Ворошилов и мой отец.
О деталях полёта Сталина в Тегеран написано довольно много, отметим только, что вождь непатриотично летел на проверенном американском «Дугласе» С-47, а не на советском ЛИ-2 (это тот же «Дуглас», но производившийся в СССР по лицензии). Полёт, кстати, сопровождали 27 истребителей…
В отличие от генералиссимуса Сталина, его преемник Никита Хрущёв был большим любителем авиационных путешествий. В своих мемуарах Хрущев писал:
Очень любил самолёты и часто летал, когда занимал такое положение, которое Сталина не беспокоило. Летал, когда работал в Киеве в 1928–1929 годах. Там служил лётчик Дейч. Я приехал в Ржищев, и он меня «угостил» впервые в жизни полётом на самолёте. На меня это произвело сильное впечатление. Потом я часто летал на «юнкерсах». На «юнкерсе» у нас летал тогда начальник Военно-воздушных сил Красной Армии Баранов. Во время манёвров, когда он прилетел в Киев, разрешил мне полетать на его самолёте. Таким образом, по тем временам я уже был «воздушным волком». А когда я работал в Москве секретарем МК партии, то полетал даже на экспериментальном самолёте «Сталь-2». На нём я летал вместе с наркомом гражданского воздушного флота. Летал я и на дирижабле и тоже с наркомом гражданского флота. Но хотя я уже много летал, теперь это было запрещено, поэтому я из Киева в Москву ездил только поездом.
Став главой КПСС и правительства СССР, Хрущёв часто и охотно летал самолётами. В 1959 году, когда готовился его визит в Соединённые Штаты, советский лидер в общем-то рисковал, решив совершить трансконтинентальный полёт на новом самолете Ту-114. Это был единственный самолёт, которым можно без посадки преодолеть расстояние Москва – Вашингтон. Он был, правда, ещё не вполне облётан, но по тому времени лучшим по вместительности, дальности и скорости. В своих мемуарах Хрущёв даже писал о том, что этот рейс вообще был первым полётом этого лайнера в Соединённые Штаты. На самом деле первым VIP-пассажиром на Ту-114 был Фрол Козлов, член Президиума ЦК, возглавлявший за несколько месяцев до хрущёвской поездки советскую делегацию на выставке «Достижения СССР в области науки, техники и культуры».
По Соединённым Штатам, как принято в международной практике, Хрущёв летал на американских «Боингах»-707, и никаких особых происшествий не происходило. Зато весь обратный путь сотрудникам 9-го управления КГБ СССР, охранявшим первое лицо государства, нашлось серьёзное занятие. Вот что вспоминал заместитель начальника охраны Хрущёва Николай Васильев:
– Был случай с непроверенными вещами, когда мы летали в Америку. Летели двумя самолётами, основным и резервным, в котором находились те, кто в этот день не работал. И в это время американцы шепнули нам, что бомбу заложили в основной самолёт. А он же, этот 114-й, здоровый, двухэтажный. И вот ребята, кто в этом самолёте летел, искали эту бомбу. Всё перерыли, но ничего не нашли. Только потом выяснилось, что в самый последний момент лётчику, командиру корабля, приятель принёс банку краски. И американцы, мимо которых этот предмет пронесли, и запустили информацию, что заложили бомбу. Весь путь ребята в мыле её искали…
А незадолго до визита Хрущёва в серьёзную переделку попал Анастас Микоян, который полетел из Нью-Йорка в Копенгаген рейсовым «Боингом» Скандинавских авиалиний. В полёте у самолёта загорелся сначала один двигатель, а затем другой. Лётчики стали готовиться к вынужденной посадке. Рассказывают, что Микоян во время полёта вёл себя мужественно и даже подбадривал других пассажиров. Лётчикам, несмотря на довольно сложную ситуацию, удалось успешно посадить «Боинг», и все пассажиры остались целы.В феврале 1961 года советский самолёт Ил-18, в котором находился будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, был обстрелян французским истребителем у побережья Алжира. Вот как передаёт рассказ Брежнева об этом полёте маршал Куликов, который после этого случая встречал
– Летим мы, – говорит, – над Алжиром на Ил-18. И вдруг вокруг нас появляются истребители. Ну, думаю, почётное сопровождение мне как гостю Африки устроили. На высшем уровне. У нас почётный эскорт из мотоциклистов, а они, думаю, решили класс показать и сделали почётный эскорт из истребителей. И так на душе сразу хорошо стало. Но тут вдруг вбегает командир нашего корабля Бугаев и кричит: «Они же нас не сопровождают! Они стреляют параллельно нашему курсу!.. Леонид Ильич, что делать будем?» А я ему отвечаю: «Я спать буду, а что ты будешь делать, решай сам!» Так и долетели…
Французские власти заявили, что Ил-18 отклонился от заданного курса и не отвечал на радиозапросы, в связи с чем французский истребитель произвёл два выстрела, «не представлявших угрозу безопасности». По этому поводу французская сторона «выразила сожаление». А газета «Правда» 12 февраля назвала инцидент «актом международного бандитизма». МИД Франции отреагировал на это очень болезненно, но дальше взаимных обвинений дело не продвинулось. И вторгался ли самолёт с Брежневым в запретную зону, так и не выяснилось.
Леонид Ильич был первым из государственных лидеров нашей страны, кто пытался ввести в действие систему передвижения первых лиц на вертолётах. Специальную площадку в Кремле не делали, но, как вспоминал один из телохранителей Брежнева Владимир Медведев, её построили в Заречье около брежневской дачи.
– А летать куда? Как куда – в Завидово, на охоту. Раз в неделю. Очень скоро выяснилось, что выигрыш во времени невелик. До Завидова – 150 километров, на машине полтора часа, даже меньше. На вертолёте – 43 минуты. Но пока подъедем к вертолёту, загрузимся, запустим движок, пока раскрутим, проверим машину – выигрыш во времени невелик.
Но всё-таки полёты были организованы, и несколько раз в Завидово летали вертолётом. Однажды ситуация была почти экстремальной. Медведев вспоминал, что это случилось, когда вертолёт Брежнева попал в грозу.
– Командир экипажа пытался обойти грозовую тучу, подняться выше – ничего не получилось. Вертолёт трепало как игрушку, то бросало камнем вниз, то снова вверх, грозовые огненные стрелы пронзали всё воздушное пространство вокруг нас. Состояние было чудовищное. Мы испереживались за Брежнева. Высота – метров 250.
А Леонид Ильич спокойно сидел в кресле и смотрел с интересом в окно, как смотрят в зале приключенческое кино. Отчаянный человек.
Прекратилась эпопея с вертолётными путешествиями генерального секретаря только после того, как несколько раз из-за неблагоприятных погодных условий вылет откладывался. Леонид Ильич плюнул на эту затею и стал ездить в Завидово как обычно – на машине.Кстати, я обнаружил любопытный факт. В воспоминаниях бывшего начальника 9-го управления КГБ генерала Н. С. Захарова говорится, что пробные полёты в Завидово, да ещё с возвращением в Кремль, совершались ещё при Хрущёве. Генерал в своих воспоминаниях писал:
Первый рейс на вертолёте в Завидово и обратно с фиксацией времени сделал я.
Возвращаясь из Завидова, я приземлился прямо в Кремле на Ивановской площади. Встречал меня мой заместитель, комендант Кремля Андрей Яковлевич Веденин, и как раз в это время проходил по площади Н. С. Хрущёв с помощником Шуйским. Никита Сергеевич быстро подошёл и сказал: «Вы что, решили вертолётным спортом заниматься?» Тогда я сказал, что это пробный полёт с фиксацией времени от Завидова до Кремля. «Это необходимо, Никита Сергеевич, на всякий случай». «Хорошо, – сказал Н. С. Хрущёв, – может быть, мы как-нибудь попробуем».
Мы вспоминали, как Брежнев в своём самолете Ил-18 спокойно воспринимал обстрел со стороны французского истребителя. Но не все полёты этого очень надёжного лайнера с высокопоставленными лицами на борту заканчивались удачно. Самой страшной стала катастрофа близ Белграда. 19 октября 1964 года при заходе на посадку самолёт с советской военной делегацией, направлявшейся на празднование 20-летия освобождения Югославии, врезался в гору. Погибли более 20 человек, в том числе первый заместитель министра обороны, начальник Генштаба маршал Сергей Бирюзов и пять генералов. Причиной катастрофы была признана ошибка пилотов.
В брежневские времена было два инцидента с обслуживавшими в то время первых лиц и их гостей самолётами Ил-62, о которых в своей книге рассказывает переводчик первых лиц СССР Виктор Суходрев. Первый из них произошёл в самом конце 1960-х годов, когда в нашу страну с официальным визитом прибыл премьер-министр Канады Пьер Трюдо. Он был человеком молодым и, что называется, «продвинутым», имел даже лётную лицензию. Суходрев вспоминал о том, как чуть не случилось ЧП в воздухе, причём за штурвалом самолёта был канадский гость.
– Кто-то из канадцев сказал мне, что Трюдо имеет лицензию на пилотирование спортивных самолётов. И я решил устроить ему в полёте небольшую экскурсию по лайнеру. Пилотов я знал неплохо. Они были из специального правительственного авиаотряда, за время частых перелётов я успел с ними перезнакомиться, как, впрочем, и с бортпроводницами. Пройдя в кабину, я спросил у командира, как он отнесётся к тому, что Трюдо посмотрит на приборы, аппаратуру и так далее, между прочим упомянув, что у того есть лётная лицензия. Командир согласился.
В кабине Трюдо долго рассматривал панель управления, циферблаты, мигающие лампочки и тумблеры. Когда он вдоволь насмотрелся, командир предложил ему сесть в кресло второго пилота. Трюдо конечно же с радостью занял кресло. Командир стал объяснять ему, где какие приборы, кнопки, рычаги. Прочитав небольшую лекцию об управлении самолётом, он сказал:
– Через пять минут я выключу автопилот. Нам надо будет вручную совершить манёвр – поворот на новый курс. Господин премьер, не хотите ли вы выполнить этот манёвр?