Возле Тьмы. Чужой
Шрифт:
– Я ищу женщину из чужих, – сказал я. – Могла она проехать через вас?
– Могла, почему нет, – вновь заговорил депьюти. – В принципе я могу проверить, но это уже завтра. И только после того, как ты мне докажешь, что мне стоит это делать.
– Не понял, – чуть нахмурился я.
– Я хочу убедиться, что ты ей не навредишь, – пояснил он свою фразу. – У нас такие правила здесь, понимаешь.
Я кивнул. Потом спросил:
– А где можно устроиться на ночлег? Кто-нибудь подскажет?
– В Баффало есть гостиницы, – заговорил Бад, вынудив меня повернуться в другую
Выражение «ранч-рука» меня озадачило: мой запас английского такого в себе не содержал, но потом сообразил, что так называют, наверное, работников с ранчо. В английском выражение «дать руку» означает «помочь».
– А как насчет оплаты? – на всякий случай спросил я.
– Ты меня вроде как даже оскорбляешь, – вздохнул тот. – Ты же ищешь ночлег, а не место для жизни, правильно? Там, правда, не убирались, но дрова есть, вода тоже есть, из скважины, ну и койки тоже есть.
– Буду очень благодарен, – более чем искренне сказал я. – Если честно, то у меня уже сил нет ехать в Баффало и искать отель. И я не знаю, чем за него платить.
– А что ты хотел продать? – спросил бармен. – А вообще там деньги Анклавов тоже принимают. Мы и с Анклавами торгуем.
Я выложил на стол подсумок с пистолетом и магазинами, открыл. Бармен вполне сноровисто взял в руки «глок», осмотрел, покрутил в ладонях магазины, потом предложил за это все тридцать долларов.
– Долларов штата Вайоминг, – пояснил он. – Но к федеральным долларам они идут один к одному.
– На еду и гостиницу хватит?
– Смотря на какое время, – усмехнулся он. – Но несколько дней проживешь, это точно.
– Тогда согласен. – Я подвинул пистолет и все прочее к нему.
Все равно не нужен, лишний, как-то не лежит к нему душа. А так у меня еще и «анклавовских» долларов где-то сорок с лишним осталось, так что нормально. Можно что-то из трофеев продать будет, наверное, но я их пока сам не разбирал и не решил, что себе оставлять, а что отдавать.
Пиво как-то быстро кончилось, и Бад тут же заказал мне следующую бутылку, пояснив бармену:
– За мой счет.
Осталось только поблагодарить. С кухни же, в которой хозяйничал кто-то невидимый, донеслось шипение жарящегося мяса. Ну и запах донесся, куда же без запаха.
– Ты откуда приехал? – спросил Бад.
– Из Грэнби, Колорадо.
– Грэнби, Грэнби, – наморщил лоб бармен Эрни. – Это не у вас какой-то парень забронировал бульдозер и развалил половину города?
– У нас. – Я глотнул пива и вытер губы ладонью. – Только я туда позже приехал, так что всей истории не застал.
– И ты прямо оттуда сюда? – спросил Бад. – Как там, люди еще остались?
– Нет. Какие остались, все съехали. Пустота и трупы замерзшие. Когда там все оттает, лучше туда не соваться.
– Сам все это время жил? – спросил Поплавски.
Он расправился со стейком и подсел за стойку, чтобы удобней было разговаривать.
– В какой-то степени, – ответил я уклончиво, при этом судорожно пытаясь сообразить,
– Это как? – немного озадачился депьюти.
«Была – не была», – сказал я сам себе, после чего создал очередную версию своей недавней биографии.
– Сначала с женщиной из чужих. Потом сам.
– Это ее ищешь? И почему она от тебя ушла?
Поплавски даже не скрывал уже, что интересуется не из голого любопытства, а уже скорее по долгу службы.
– Не ушла, обстоятельства так сложились. Вот и пытаюсь найти.
– А в Анклавы она не попала? Они ловят чужих, – влезла в разговор белобрысая Салли.
– Я был в Анклавах, в базе данных у них она не значится.
Вроде достаточно сказал, и даже не соврал ни в едином слове. Юридически Гарден-Сити относится к Анклавам, и в базе данных Настя точно не значилась.
– И ты решил податься к чужим, так?
– Угадал.
Поплавски встал, сгреб куртку со спинки стула, поправил ремень с кобурой и прочим нужным имуществом в подсумках, затем сказал:
– Подъезжай завтра в офис шерифа, это на Форт-стрит, шесть – тридцать девять, там поговорим. Не перепутай двери, не попади в городской Пи-Ди, мы с ними в одном блоке сидим. Счастливо, – это он уже ко всем обратился, после чего вышел на улицу.
42
– Газ в баке есть, так что можешь пользоваться плитой и печкой, – напутствовал меня Бад. – А вот электричества там нет, на полке увидишь две колмановских лампы, и там же рядом синюю канистру с бензином для них.
Мы стояли на парковке, Бад, его жена и я, слегка хмельные, а я еще и объевшийся. Бад отдал мне маленькую связку ключей, показав, какой из них от двери.
– Видишь во-он те деревья? – спросил он, указав куда-то в темноту. – Нет? Ну и ладно, выезжаешь со стоянки, сворачиваешь направо и сразу смотришь налево. Через пятьдесят ярдов увидишь мобильный дом, а за ним второй. Тебе нужен тот, что без веранды, он будет первым. А завтра в восемь утра я буду здесь завтракать, так что ты зайди до того, как поедешь в Баффало. Хорошо?
– Без проблем. Спасибо за гостеприимство.
– «Странник не ночевал на улице: двери мои я отворял прохожему». Иов, псалом тридцать первый. – Он увесисто хлопнул меня по плечу и полез в свой пикап.
А я полез в свой грузовик, немного обалдев от последней фразы Бада. Как-то неожиданно получилось. Хотя чему удивляюсь? После такого тут самый распоследний атеист верующим станет… не знаю, правда, с каким знаком, плюсом или минусом. Я бы скорее с минусом получился.
Действительно, до «кабины» оказалось рукой подать. Белый домик-вагончик вроде того, в котором жил Пикетт, только еще покосившийся тамбур пристроен. За домиком огромный пропановый бак, у тамбура телефонный столб, от которого провод внутрь уходит. Забор из жердей, как у загона, под кустами стоит, засыпанный листьями, небольшой прицеп с алюминиевыми бортами. Справа еще один домик, посимпатичней, с высокой крышей и с верандой, дверь почему-то заколочена доской, прибитой по диагонали. Умер там кто-то, наверное.