Возле Тьмы. Чужой
Шрифт:
– Обычно да, – сказала Люси, посмотрев в ту сторону. – Кто-то там умер и долго лежал. Или что-то в этом духе.
Я когда на этот дом смотрю, у меня словно вибрирует что-то внутри, и в ушах тихий звон. Или в голове. Скорее, в голове, а вообще что-то подобное ощущалось возле Тьмы. Там, откуда я сюда пришел.
– Что с тобой? – присмотрелась она ко мне. – Не говори, что все нормально, я же вижу.
– Чувствую что-то, – не стал я скрывать. – Что-то нехорошее. Прямо в этом доме.
– Там наверняка было нехорошее. – Она посмотрела мне в глаза. – Там умерли люди, возможно, даже много людей, если дом не смогли
– Что было, то уже было. Там прямо сейчас что-то не так.
Я чувствую это так же ясно, как если бы мне к мозгам привязали веревку и тянули в ту сторону. И вот еще что: это ощущение, чувство опасности, нарастает, словно что-то должно случиться и время вот-вот настанет.
– Зайди в дом, пожалуйста, – сказал я, нащупывая рукоятку «сорок четвертого». – Я сейчас вернусь.
– Куда ты?
– До машины и обратно.
– Я с тобой, – сразу сказала она.
Тоже что-то почувствовала или от меня передалось? От меня, похоже: явно немного испугалась.
– Ты ведь носишь? [8] Держи наготове.
– Что случилось? – Она заметно напряглась, но между тем сунула руку под куртку и извлекла «глок».
– Не знаю, не пойму, там что-то есть, – показал я на дом с крестом лент. – Трупоеды.
Мы уже торопились к машине, руки с рукоятки револьвера я не снимал. Подумал, что надо было тревогу объявить, но… побоялся, что буду выглядеть как дурак, на смех поднимут. А чувство приближающейся беды все сильнее и сильнее, и то, что угроза находится в самом доме, уже никакого сомнения не вызывает.
8
Do you carry? – подразумевает вопрос о наличии оружия у собеседника (англ.).
Раздался гулкий удар, словно дверь пытались выломать. Мужики, стоявшие на улице, прекратили болтать, повернулись в сторону звука, один, похоже, достал пистолет.
Поворот. Вон мой пикап, рядом уже. Вокруг угрозы нет. Была бы – я бы ее чуял. Я ее теперь уже точно чую, я прямо ходячий детектор. Мигнули подфарники, щелкнули дверные замки.
Где-то сзади еще звук удара, точно такой, как будто дверь ломают. А ее и ломают наверняка, потому что не знают, как открыть. И скоро сломают.
И еще крики послышались: все же кто-то тревогу поднимает.
– Садись за руль, – сунул я ключи от грузовичка моей спутнице, а сам потянул из-за сиденья моссберг.
Затем вытащил бандольеро с патронами, накинул на себя на манер портупеи.
В голове как струна звенит, которая вот-вот лопнет. И если она лопнет, то случится что-то очень плохое. И мне кажется, я уже знаю, что именно случится. Я даже уверен, что в этом доме был подвал. Или какая-нибудь совершенно темная кладовка. Или что-то в этом духе. Ничто не изменилось.
Заскочил на пассажирское сиденье, захлопнул дверь, попутно опуская окно.
– Веди к дому, я скажу, где встать.
Люси уже вся на нервах, рванула машину назад так, что я чуть лицом в лобовое не врезался. А затем вперед, с пробуксовкой.
– Тише, тише, тише! – осадил я ее. – Спокойней, не гони! Медленней, медленней…
Она кивнула, сбросила скорость и поворот прошла уже плавно.
А дальше события вдруг завертелись
Закричали, у крыльца началась паника. Расстояние было слишком маленьким для того, чтобы получилось положить всех тварей, да еще и из пистолетов. Кто-то заорал, в дверях началась толчея. Похоже, что люди с улицы бросились в дом, а оттуда, им навстречу, ломились другие, то ли желая помочь, то ли убежать.
На наш приблизившийся пикап твари внимания не обратили: добычи им хватало. Машина остановилась, я выбрался из кабины, вскинув оружие. На фоне пистолетной стрельбы моссберг грохнул басовито, солидно. Картечь ударила в бок твари, приготовившейся к прыжку, свалила, второй выстрел добил ее окончательно.
– Оставайся в машине! – обернувшись, крикнул я и рванул с дробовиком наперевес к дому, туда, где царила паника и суматоха.
Еще тварь, рвущая когтями кого-то, лежащего под ней, вцепившаяся зубами ему в лицо. Кровь, ярко-красная, блестящая в свете фонаря, текла по серому асфальту. Запах этой крови, смешавшийся с запахом твари, уже знакомым, тем самым «змеиным». И знакомое ощущение от близости создания Тьмы – страх, холод, внутренности словно кто-то на кулак наматывает. Вздохнул глубоко, до гипервентиляции, мотнул головой, присел, выстрелил твари куда-то в лопатку, наверное, раз, другой, быстро перезаряжая, выбивая из ее тела облака черных брызг, столкнул ее ногой с умирающего человека, вновь вскочил, ища цели, но дальше справлялись уже без меня: пистолетные выстрелы трещали как фейерверк, небольшая черная туша дергалась у самого крыльца, какой-то мужик в плотной серой рубашке и джинсах присел рядом, приложив ствол своего пистолета к голове твари, выстрелил дважды – та затихла.
Кровь, везде кровь, вот убитый, горло буквально вырвано, а вон раненый – похоже, нога располосована, пытается зажимать рану окровавленными руками. Еще труп: этому вцепились в спину и затылок, он буквально плавает в собственной крови. Шум, крики, все больше и больше вооруженных людей выбегает на улицу.
Вон Барб, с видеокамерой, уже пытается снимать. В профессионализме не откажешь ей, пожалуй. Реджи тоже здесь, старается перевязывать раненого. Где-то слышна сирена, не знаю, «скорой» или полицейской машины. Суета, шум, множество фонарей, лучи шарят по окрестным домам, по окнам, по деревьям, тени мечутся из стороны в сторону.
Дозарядив дробовик, вернулся к машине, вытащил из бардачка фонарик, проверил, как светит. Нормально, ярко.
– Куда ты? – спросила так и сидевшая за рулем Люси.
– Тот дом проверю, – показал я на дом с разнесенной дверью.
– Это опасно! – вскинулась она. – Там могут быть еще трупоеды.
– Нет там уже никого, – уверенно ответил я. – Мне кое-что другое проверить надо. Если хочешь, пошли вместе, это уже безопасно.
– Нет, я боюсь! – аж подскочила она.
– Тогда подожди, я быстро.