Возлюбленная Калугина
Шрифт:
— Что это, Калугин, невероятная тупость или показная храбрость?
— Ты не тот человек, Камиль, чтобы я перед тобой стремился что-то показывать или доказывать. И я не усматриваю злого умысла в твоих поступках, которые вполне объяснимы глупостью. Я никогда не прикрывался за своими парнями. А прятать голову в песок, каждый раз, как к башке приставляют оружие… так я помню правило, чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитней становится собственная задница.
— Любишь играть со
— А жизнь, Камиль, — это не то, что с нами происходит, а то, как мы поступаем, когда с нами что-то происходит и единственный путь жить этой самой жизнью — быть бесстрашным и не бояться поражений. Так зачем ты здесь? Какого хрена вытворяешь? Что тебе от меня надо?
— Если бы Илья не признался в том, что ты не принимал участия в убийстве моего отца, то голову я бы тебе уже снёс. Я знаю, что Жёстков подставил тебя, как и моего отца. С Ильёй я разобрался, — процедил Камиль.
– Прекрасно, — ответил Калугин, — Илья был пресмыкающимся червём, поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что его раздавили. Он не был мне другом, скорее врагом, только вот когда крокодил сжирает моего врага, это ещё не значит, что он сам становится моим другом.
— Мне нужен Жёстков, Калугин.
— И ты решил его здесь поискать… в моём клубе… в моей кровати! — Калугин усмехнулся, видя, как заострились черты лица Камиля.
— Ты копал под Жёсткого в последнее время, впрочем, как и под моего отца. Мне многое известно о тебе Калугин.
— С чем я тебя и поздравляю. Не думал я, что моя скромная персона так заинтересует тебя.
— Она интересовала меня ещё с тех пор, когда ты с моей сестрой Аидой мутил, а потом, использовав, вышвырнул из своей жизни. Я ещё возьму с тебя этот долг, Влад.
Калугин встал и приблизился к Камилю, в его карих глазах горели лучики гнева.
— А теперь послушай ты меня, Камиль. Когда я связался с твоей сестрой, я не знал, что она дочка Булатова, иначе десятой дорогой бы обошёл эту женщину.
— Узнал и струсил, оставил её, — прошипел Камиль.
— Нет, Камиль, я оставил её, потому что твоя сестрица баловалась наркотой. Я пытался повлиять на неё, но это было бесполезно. Вот незадача, не так ли… — он горько усмехнулся, — наркота, которой ты и твой папаша травили и травите молодых и неопытных, стала причиной смерти твоей же собственной сестры.
Чёрные глаза Камиля яростно сверкнули.
— Не тебе судить меня, Калугин. Ты ничего не знаешь обо мне и моей жизни. Понятия не имеешь, через что я прошёл. В этом мире выживают не самые сильные и не самые умные, а самые быстро адаптирующиеся к переменам. Думаешь, что я просто так пришёл к такой жизни? Я преодолел много испытаний, которые не только не сломили меня, но и укрепили, прибавив злости, целеустремленности, цинизма и здравомыслия… Я сильно повзрослел. Принимая решение, определяюсь и не беспокоюсь о том, чем обернётся выбор. Не гадаю существует ли
— Никакие выгоды, достигнутые ценой преступления, не могут вознаградить потерю душевного мира, Камиль.
— Чем сложнее метод, тем меньше свободы, Калугин. Придерживаясь методов и каких-то правил, создаёшь этим себе лишь ограничения. Когда меня останавливают — я избавляюсь от помехи. И я не использую никаких способов в качестве способов, и не имею никаких границ в качестве границ. Любое правило можно обойти, любой закон можно нарушить. Там, где власть не может дать силу праву, сила устанавливает своё право.
— Человеческому уму свойственно верить, а воле — хотеть, только вот, если у них нет достойных предметов для веры и желания, они устремляются к недостойным, что ты и сделал, Камиль. Если ты хотел со мной об этом поговорить, то мог просто попросить, я бы не отказал. Какого чёрта надо было вламываться? Или ты уже по-человечески общаться совсем разучился? Всё больше зверю уподобляешься!
— Я хочу, чтобы ты помог мне найти Жёсткого. Этот паразит залёг на дно, как только мои парни на хвост ему сели.
— Я не стану помогать тебе в очередном убийстве. И в этом между нами основная разница.
— А ты сам разве не желаешь отыскать этого пса? Не хочешь отомстить и наказать? Или струсил?
— Я не стану обсуждать с тобой свои желания, Камиль. Между местью и наказанием большая разница: наказание производится ради наказуемого, а мщение ради мстящего, чтобы утолить его гнев. С Жёстким я буду разбираться на своих условиях, а не на твоих.
— Мы могли бы играть с тобой на одной стороне, Калугин. Мне нужны такие люди, как ты.
Владислав удивлённо посмотрел на Камиля.
— Этот город принадлежит мне, Калугин, я отныне здесь всё контролирую, ты это знаешь. Проблемы в твоём бизнесе только лишь начались, это ещё цветочки, уж поверь.
— Твоих рук дело?
— Моих!
— Чего ты хочешь?
— Каждому человеку я даю право выбирать, в каких именно отношениях он хочет быть со мной. Тебе так же даю выбор. И так, ты со мной или против?
Глава 21
Владислав устремил проницательный взгляд на Булатова.
— Нет и не может быть никакого компромисса между чёрным и белым, добром и злом, правдой и ложью, прогрессом и регрессом, Камиль. Мы с тобой по разным берегам… были, есть и всегда будем. Но врагом я тебя не считаю… пока что.
— В нашем деле не может быть друзей наполовину, Калугин. Друг наполовину — это всегда наполовину враг. Или ты со мной или против меня, третьего не дано.
— Я не стану работать с тобой, Камиль. Чтобы не кусать локти завтра, предпочитаю поступать правильно сегодня. В грязи себя марать я не собираюсь. Это твой мир, но не мой.