Возлюбленная кюре
Шрифт:
– Ты серьезный мальчик, пример многим, – заметила Анни с улыбкой. – И Эрнест в детстве был таким. Эрнест – это мой сын. Еще у меня есть дочка Эльвина. Я по ним скучаю. В Ангулеме мы виделись каждый день!
– Да, мадам, – пробормотал мальчик.
– Что ж, пора ставить тушиться рагу! Фасоль на завтра я уже замочила. Угодить моему господину нетрудно. Фасоль со шкварками или омлет с зеленью – и он доволен!
Анни
– В Сен-Жермен не очень-то много развлечений, – проговорила она вполголоса. – Хорошо, что можно перекинуться словом с мсье Ренаром. Такой приятный господин!
Анни испытывала большую симпатию к ризничему – единственному жителю местечка, с которым она успела познакомиться поближе, когда он заходил в пресбитерий. Раз или два она встречала на улице учителя, но мсье Данкур ограничивался приветственным жестом и разговоров не заводил. Алсид Ренар даже предположил, что у них с кюре весьма прохладные отношения.
К слову, даже если бы вдова Менье захотела посплетничать, это у нее вряд ли бы вышло. Сама она никого в округе не знала, а местные кумушки разговаривали на патуа, которого Анни почти не понимала.
– Господину кюре пора бы уже вернуться! – со вздохом сказала она. – А ты, малыш, закончил читать?
Жером, который уже успел заскучать, закрыл книгу.
– Да, мадам. А можно я поднимусь на чердак? Кюре разрешил.
– Делай, как знаешь. Только в мою комнату соваться не смей! Подожди-ка, я пойду с тобой и посмотрю, не натворишь ли ты там какой беды.
Карабкаться на чердак Анни не хотелось, но она опасалась, что мальчишка может открыть чердачное окно и вывалиться или испачкать костюмчик, что тоже плохо.
– Я полезу первой, а ты следом! – приказала вдова.
Она совсем запыхалась, пока добралась до чердака. Обвела пыльное помещение внимательным взглядом, но пол выглядел крепким, и ничего представляющего опасность ей на глаза не попалось. В одном углу на потертом покрывале были разложены прошлогодние грецкие орехи.
– С чем же ты будешь играть? – спросила она у мальчика.
– У меня шарики в кармане. Буду катать по полу.
– Что ж… К чердачному окну подходить не смей! Ты меня понял? Я спускаюсь, а ты будь хорошим мальчиком. Не хватало, чтобы твоя мать
Жером что-то пробормотал себе под нос. Стоило мальчику остаться в одиночестве, как он подбежал к дальней стене и встал на колени. В этом месте он обнаружил прогнившую доску и… щель, через которую отлично просматривалась спальня кюре Шарваза.
Анни вынимала тарелки из буфета, когда взгляд ее задержался на початой бутылке вен-кюи.
«Чудно, вчера я его не видела, – сказала она себе. – Если я выпью чарочку, кюре не обеднеет, верно ведь?»
Она щедро плеснула вина в стакан, пригубила и щелкнула языком. Напиток был отличный, но, пожалуй, все-таки слишком сладкий. Она поспешно убрала бутылку в буфет и ополоснула стакан, думая о том, кто мог преподнести кюре такой изысканный подарок.
– Жаль, что обычно хозяин довольствуется пикетом, вот и мне приходится! – вслух пожаловалась она.
С улицы послышался звонкий смех. Служанка кюре застыла на месте. Не иначе как мадам де Салиньяк! Анни осторожно подошла к окну. Кюре Шарваз и супруга доктора беседовали в нескольких метрах от пресбитерия.
Покручивая ручку зонтика, молодая женщина внимательно слушала речи священника, чьи густые черные волосы блестели на солнце.
«О чем эта парочка может так долго говорить? С виду они прекрасно ладят…» – подумала заинтригованная Анни.
Минуту спустя, не прекращая беседы, кюре с гостьей стали подниматься по лестнице. Анни поспешила обратно к мойке, встроенной в стену, рядом с которой на специальном выступе стояло ведро с водой. «Вот несчастье! Нужно идти к колодцу!» – вздохнула она, обнаружив, что воды осталось совсем мало.
Матильда первой вошла в дом. На ее щеках играл румянец, губы мечтательно улыбались.
– Где мой сын? – спросила она.
– Играет на чердаке, мадам, – сухо ответила Анни. – Бедный мальчик совсем заскучал.
– Вы не должны были позволять ему это! – вскричал кюре, сердито глядя на нее.
Послышался топот маленьких ног. Через мгновение Жером был уже в комнате. Он бросился к матери и прижался к ней.
– Анни, я от вас такого не ожидал! Отпустить мальчика на чердак… – продолжал Шарваз. – Я запрещаю ученикам выходить из комнаты, и Жерому это прекрасно известно!