Возлюбленный воин
Шрифт:
– Думаю, нам нужно позволить Джулиане немного отдохнуть, – спохватилась Кимбра.
Фелиция вздохнула:
– Ты права, но… Не так уж часто у нас бывают гости, тем более нашего возраста. Надеюсь, Джулиана, вы присоединитесь к нам вечером за ужином: мне бы очень хотелось услышать новости из Испании.
Джулиана была в растерянности. В глубине души ей хотелось принять так искренне предлагаемую дружбу, но не будет ли это равносильно сдаче врагу, хоть и очаровательному?
Чем больше она узнает, тем выше будет шанс бежать.
– Я согласна, –
Глава 17
Патрик Маклейн не присутствовал за ужином, и в результате трапеза стала для Джулианы мукой, поскольку она оказалась средоточием взглядов, как враждебных, так и любопытных. Новость о том, что произошло со старшим Маклейном, распространилась очень быстро, как и информация о родственных отношениях Джулианы с человеком, которого Маклейны считали повинным в злоключениях Патрика. Ее дядя сделал Патрика рабом, а ничего страшнее этого, как уяснила Джулиана, не могло случиться с гордым, свободным шотландцем.
Дома она ужинала в компании отца, матери и узкого круга друзей, так что необходимость делить трапезу с четырьмя десятками голоногих мужчин, облаченных в шотландки, вызывала у нее беспокойство. К тому же, при всем дружелюбии Кимбры, Фелиции и Рори, ее удерживали в этом доме против воли, а это могло кому угодно испортить настроение.
Джулиана рано удалилась к себе, но вскоре в ее дверь постучали Кимбра и Фелиция.
– Мы… Мы хотим взглянуть на корабль, – заявила Кимбра. – Может, нам всем вместе отправиться на залив завтра до того, как закончат разгрузку?
Это предложение ошеломило Джулиану. Перспектива прокатиться по свежему воздуху верхом – выехать за пределы высоких стен Инверлейта – кружила ей голову.
– А ваш муж – он согласится?
– Да, если мы возьмем с собой кого-нибудь еще, – ответила Фелиция извиняющимся тоном.
Джулиана без колебания приняла предложение. Возможность выехать из Инверлейта радовала ее по нескольким причинам: она отвлечется от мыслей о Патрике Маклейне, получит информацию, которая может пригодиться для побега, и просто подышит свежим воздухом.
Но что потом? Куда она направится? В Лондон, к будущему мужу? Или попытается вернуться в Испанию? Но как она объяснит там свое спасение, не выдав Маклейна, Мануэля, испанца и всех остальных?
Хотя в ту ночь Джулиана почти совсем не спала, когда Фелиция и Кимбра пришли за ней, она была полностью готова к поездке. Обе женщины надели простые скромные платья для верховой езды, но не взяли с собой головных уборов, что позволило Джулиане признать в них родственные души.
Фелиция протянула ей кусок яблока.
– Для Герцогини, – пояснила она.
Спустившись по каменным ступеням к большим дверям, они направились в конюшни, где для них уже оседлали пять лошадей, в том числе крупного черного жеребца.
При виде нервного нетерпения этого животного Джулиана с трудом скрыла вспыхнувшее в ней страстное желание прокатиться на нем.
В этот момент
– Одра, – представила Кимбра. – Моя дочь. Собаку зовут Медведь, а этого здоровенного парня – Магнус. – Она пробежала ладонью по холке жеребца.
Одра вежливо присела в реверансе.
– Матушка говорит, что вы испанка, – сообщила она. – Я никогда еще не встречала испанцев.
– А я до недавнего времени никого не встречала из Шотландии, – ласково усмехнулась Джулиана.
– Но я вовсе не из Шотландии, – поправила ее Одра. – Я англичанка.
– Тогда тебе придется рассказать мне об Англии. Моя мять тоже англичанка, но я никогда там не бывала.
– Инверлейт нравится мне больше, – призналась Одра.
– Идем, милая, – позвала Кимбра и, усадив дочь на маленькую белую кобылу, повернулась к Джулиане: – Гнедая лошадь – Герцогиня: она королевских кровей, но не слишком резвая и, несмотря на имя, очень дружелюбная.
Кимбра подвела черного жеребца к подставке и с легкостью села в седло, после чего к Джулиане подошел мальчик-конюх и услужливо подставил ладони с переплетенными пальцами.
Поставив ногу в импровизированную ступеньку, Джулиана села в седло, однако не так ловко, как обычно.
Посадив на лошадь Фелицию, к ним присоединился Рори Маклейн, и настроение Джулианы упало. Она надеялась, что их будет трое, и даже положила глаз на черного жеребца как на самую стремительную из лошадей.
Одра вместе с сопровождающим их шотландцем ехали впереди, а пес Медведь замыкал процессию, так что все надежды Джулианы на побег улетучились.
– А где ваш муж? – спросила она Кимбру.
– Лахлан отправился в Глазго, чтобы как можно быстрее привести сюда корабль.
– А это далеко отсюда?
– Примерно два дня пути, – ответила Фелиция.
– В какую сторону?
Женщины обменялись взглядами.
– На запад. – Словно заканчивая разговор, Фелиция показала туда, где впереди маячила «София».
Джулиана увидела, как высокий мужчина в шотландке выпрыгнул из лодки на берег, потом помог вытащить ее на сушу.
Ей вдруг захотелось повернуть лошадь и ускакать, но она знала, что это бесполезно. Теперь ей ничего не оставалось, как только ждать реакции Маклейна на ее появление.
К вечеру второго дня последний бочонок с вином покинул борт «Софии». Гребцы хмурились, не зная, действительно ли Патрик заплатит им за товар, а он отказывался сделать это до полной разгрузки судна, опасаясь, что, получив свою долю, его недавние товарищи по несчастью попытаются сняться с якоря.
И вот настало время расчета. Несколько бочонков вина Патрик оставил на борту: как только команда получит деньги, каждый сможет это отпраздновать, а потом, когда всех развезет, Маклейны перевезут людей на берег и затопят корабль. Рори сообщил, что большой зал уже застелили свежим камышом, чтобы гребцам было где ждать прибытия из Глазго судна Маклейнов.