Возмездие Дамеона

Быстров Андрей Михайлович

Эллис резко повернулся:

— Отбрасывая эвфемизмы, да.

— Тогда у меня к вам контрпредложение, мистер Эллис. А не пошли бы вы к дьяволу? Убирайтесь из России и передайте вашим нанимателям, что их бизнес не выгорел. Строго говоря, мне следовало бы сообщить о вас властям. Но ваша гениальная идея — очевидная дикость, меня на смех поднимут. Да и опасности ни для кого вы не представляете. Прощайте.

Орлов прошагал к выходу и хлопнул дверью. Эллис смотрел ему вслед. Он совершил оплошность, проведя лобовую атаку. Психология землян —

самая сложная дисциплина для Амма. Надо было действовать тоньше, узнать получше этого Орлова, напоить его хотя бы… Позвонит он в ФСБ или нет? Эллису такой звонок ничем не грозит — он станет все отрицать. Но в ФСБ насторожатся, и документ пропадет для Дамеона, пропадет навсегда. Скорее всего, Орлов говорил искренне, однако времени терять нельзя.

Адвокат потянулся к телефонной трубке, но вовремя спохватился и отвел руку. Звонить из отеля или с мобильного телефона неразумно. Уличный телефон предпочтительнее… Но Вышеславский — сплошная загадка. Когда-то его завербовало ЦРУ, потом как будто бросило за ненадобностью или нет? Ну а потом? В каких играх разведок он замешан теперь, чего ожидать? А если Вышеславский с самого начала был двойным агентом?

Выйдя на улицу, Эллис подошел к телефону. На его звонок ответил располагающий баритон:

— Вышеславский слушает.

— Добрый день, Аркадий Николаевич, — сказал Эллис, разумеется, по-английски. — Я прибыл из Вашингтона и привез вам привет от вашей знакомой.

— Какой знакомой? — Английский Вышеславского был безупречен.

— Франчески Фрэнсис. Вы ее помните? Ровно четыре секунды молчания.

— Да, я помню ее.

— Кроме привета я привез подарок от Франчески. Где и когда его вам передать?

— Сейчас я свободен, могу подъехать… Станция метро «Филевский парк».

— Хорошо. Я буду держать в руке… — адвокат посмотрел в сторону газетного киоска, — «Изуэстий-йа» и «Скэндал-ли» (он тщательно коверкал русские слова). Моя имя — Майлз Дэвис.

— А я — Элтон Джон. До встречи.

На станции метро «Филевский парк» к Эллису подошел рослый широкоплечий человек с мужественным открытым лицом, напоминающий какого-то знаменитого киноактера.

— Мистер Дэвис?

— Мистер Элтон Джон?

Они рассмеялись, словно два давних приятеля, хотя смех Эллиса был искусственным, частью его земной маски.

— Давайте поднимемся на поверхность, — сказал адвокат. — От этих подземелий у меня развивается клаустрофобия. Но у вас красивое метро, не то что в Нью-Йорке.

Они ступили на эскалатор, доставивший их наверх.

— Чему обязан, мистер Дэвис? — спросил Вышеславский. — Давно я не получал приветов от Франчески. Как она?

— Здорова. И еще вам посылает привет Берт Чейни.

— О… Как поживает старина Берт?

— Превосходно. У него к вам пустяковая просьба… Но сначала назовите ваши нынешние звание и должность.

— Вы не знаете? — сыронизировал Вышеславский.

— Мало ли кто что знает, — уклончиво отозвался Эллис.

— Полковник ФСБ, начальник

отдела внутреннего контроля.

— Просьба такая: выкрасть из архива вашей службы один документ, нам нужен именно оригинал. Он старый, 1962 года, так что вряд ли поднимется шум. Скорее всего, никто и не помнит о нем.

Вышеславский с полминуты безмолвно шагал рядом с Эллисом.

— Непросто будет выполнить просьбу Берта, — протянул он. — И какова компенсация?

— Сто тысяч долларов и переезд в США. В противном случае — разоблачение.

— Ваши ставки велики, Дэвис.

— Они стоят того, чтобы играть.

— Да, наверное… Но гарантии? Я принесу документ, а вы пустите мне пулю в лоб…

— Не мне вам говорить, что в разведке свои законы. Если бы мы так обращались с агентами, очень скоро не смогли бы завербовать ни одного человека.

— Резонно…

— Значит, договорились. Теперь вот что: документ привезете мне в Санкт-Петербург, оттуда будет осуществляться ваша переброска. Я не смогу задержаться в Москве… Все детали я сообщу вам немного позже, а что касается денег, они…

— Что за документ? — перебил Вышеславский.

— Документ вот какой…

Глава 24

Тяжелая дверь одного из отделов архива медленно отворилась. Дежурный лейтенант, Юра Калюжный, знал Вышеславского в лицо, тем не менее проверил допуск к архивным материалам — порядок есть порядок.

Вышеславский прошел в прохладное помещение с низкими потолками. Юра снова запер дверь.

— Юра, открой двадцатую секцию, — попросил полковник.

— На старинку потянуло, Аркадий Николаевич? — Калюжный показал белоснежные зубы.

— Да начальство заело, — небрежно ответил Вышеславский. — Втемяшилось им в голову избавляться от ненужных бумаг. А зачем, спрашивается? Лежат, есть не просят… Но вот я должен кое-какие бумажки просмотреть и представить реестр на списание.

— Сочувствую, — покачал головой Юра.

— Ой! — Вышеславский состроил комичную гримасу. — Хуже нет бумажной рутины. Пивка бы в такую жару…

Они обменялись понимающими взглядами. Калюжный выбрал из связки ключ, отомкнул замок секции, широким жестом отодвинул решетку и вернулся на свой пост у входа. Вышеславский принялся изучать надписи на ящиках.

1962. Агентурные донесения, США. Так, здесь. «Карибский кризис — флот». Агенты и нелегалы: «Заря», «Герой», «Красный»… Какой псевдоним был у Пола Райдера… у Шахова — неизвестно. Придется искать во всех папках.

Донесение Райдера об инциденте на эсминце «Уайт Стар» нашлось в папке под грифом «Красный», но самого документа Бэрнелла там не оказалось. Зато имелась ссылка: «Приказ Бэрнелла — см. Специальные дополнения №32611».

Чертыхаясь, Вышеславский разыскал «Специальные дополнения». № 32611… Тридцать второй ящик… Есть! Полковник сдвинул прямоугольником лапки скоросшивателя, вытащил бумагу, дважды перегнул пополам и сунул в карман.