Возмездие Эвелит (сборник)
Шрифт:
И день, действительно, оказался трудным. Эвелит вернулась домой на заходе солнца. Она устала больше обычного. Однако боль, постоянно терзавшая ее, понемногу стихала. Она подумала однажды, и эти абстрактные размышления не показались ей ужасными, что еще молода, что пройдут годы и, возможно, другой мужчина появится в ее жизни. Но моя любовь к тебе никогда не умрет! — мысленно обратилась она к Данли.
Эвелит шла, еле волоча ноги. Скрипел песок. Наполовину все уже было собрано, упаковано и отправлено на «Новую зарю». Большая часть персонала тоже перебралась на корабль. Стоял тихий вечер. Небо отливало желтым светом. Немногие
Он ждал ее, неподвижно сидя за столом.
— Все прошло успешно, безо всяких инцидентов, — отрапортовала женщина.
— Садитесь, — устало произнес капитан.
Она подчинилась. Оба молчали. Наконец, не меняя выражения таща, Джонафер сказал:
— Медики закончили клиническое обследование пленников.
Для Эвелит это было как гром средь ясного неба. Она попыталась подыскать слова:
— Как, уже?.. Я хотела сказать… ведь у нас нет специального оборудования и занимались этим всего несколько человек… да и без Данли, эксперта по биологии Земли… Антропологи нуждаются в полном исследовании на хромосомном уровне, его невозможно провести так быстро.
— Да, это так, — согласился Джонафер. — Ничего существенного они не нашли. Может, результаты и были бы другие, если бы Уден и его сотрудники представляли, что ищут. Тогда бы они сформулировали пару гипотез, а затем проверили бы их, исследуя организмы аборигенов. Может, и удалось бы понять, как идет у них процесс жизнеобеспечения. Вы правы, профессиональная интуиция Данли Сэрна смогла бы направить эти исследования в нужном направлении. А так им приходится действовать практически наугад, да и от запуганных невежественных дикарей нет никакой помощи. В общем, биологи вынуждены работать вслепую, методом проб и ошибок. Они, правда, выявили некоторые особенности деятельности пищеварительной системы, но все это может быть следствием местной экологии.
— Тогда почему ученые прекратили обследование? Мы же уедем самое раннее через неделю.
— Они сделали это по моему приказу. После того, как Уден продемонстрировал мне, что у них происходит. И сказал, что независимо от того, что я решу, он не намерен продолжать эти пытки.
— Пытки? А, понятно. Вы имеете в виду психологические мучения пленников?
— Да, я видел привязанную к столу тощую женщину, всю опутанную проводами от гудящих и вибрирующих приборов. Она не заметила меня. Ее глаза побледнели от ужаса. Ей, наверно, казалось, что из нее вынимают душу. А может, она думала, что происходит что-то еще более страшное, чему она не могла подобрать названия. Я видел в камере детей, держащихся за руки. Они как раз достигли возраста возмужания, и, кто знает, как все пережитое скажется на их психологическом и сексуальном развитии. В той же камере лежит их отец, напичканный наркотиками после того, как решился проложить себе путь прямо сквозь стену. Уден и его помощники пытались расположить к себе пленников, стать их друзьями, но ничего не вышло. Поскольку те знают, что они в руках людей, ненавидящих их, а причина этой ненависти — смерть.
Джонафер на некоторое время замолчал.
— Всему есть предел, лейтенант, — продолжил он минуту спустя. — Наказанию и науке — тоже. Тем более, что шансы обнаружить что-то
— Почему не сегодня? — Эвелит заранее предвидела ответ капитана.
— Я надеялся, — Джонафер говорил очень медленно, — что вы согласитесь отпустить с ними и самого Мору.
— Нет.
— Ради Бога!..
— Вашего Бога. — Эвелит не смотрела на капитана. — Нет, не могу. Пожалуй, я и сама хотела бы уже избежать этого. Но Данли был убит не в честном бою — его закололи как свинью. В этом ужас каннибализма — он превращает человека просто в мясо, подобно любому животному. Я не могу вернуть Данли, но я считаю, что людоед — не что иное, как животное, опасное животное, которое необходимо застрелить.
— Понимаю.
Джонафер долго смотрел в окно. В заходящих лучах солнца его лицо казалось медной маской.
— Ну ладно. Вы не оставляете мне выбора, — наконец произнес он холодно. — По закону Содружества и согласно уставу экспедиции я вынужден уступить вам. Однако не будет никаких церемоний, и Вам все придется сделать самой. Пленника приведут к Вам, когда стемнеет. Вы сразу же расправитесь с ним, а затем будете присутствовать при кремации останков.
Ладони Эвелит моментально покрылись потом. Она никогда не убивала беззащитного человека!
НО ОН УБИЛ!
— Понятно, капитан.
— Отлично, лейтенант. А теперь можете идти наверх и присоединиться к ужину. И никому ни слова. Будьте готовы в двадцать шесть ноль-ноль.
Эвелит сглотнула, у нее пересохло горло.
— Это не очень поздно?
— Я хочу, чтобы в лагере все уснули. — Он в упор посмотрел на женщину. — И у вас будет время передумать.
— Нет! — она вскочила и почти побежала к двери.
Ее преследовал голос капитана:
— Данли наверняка попросил бы вас об этом.
7
Пришла ночь, и заполнила собой всю комнату. Эвелит лежала, не включая света. Она не встала. Казалось, будто стоящий на пути любимый стул Данли не позволял ей сделать это.
В конце концов она вспомнила про транквилизаторы. У нее оставалось несколько таблеток. Они помогут ей совершить экзекуцию. Без сомнения, Джонафер прикажет дать Мору наркотики. Теперь-то уж точно, перед тем как привезти его сюда. Почему бы ей тоже не привести себя в более спокойное состояние?
Нет, так нельзя.
Почему, собственно, нет?
Не знаю. Я больше уже ничего не понимаю.
А кто понимает? Один Мору. Он-то знает, зачем безжалостно убил доверявшего ему человека.
Эвелит неожиданно обнаружила, что устало улыбается в темноте.
Да, теперь Мору увидел, что у сыновей появляются первые признаки половой зрелости. Это должно немного утешить его.
Странно, что пережитый стресс не помешал перестройке организма юношей. Скорее могла произойти задержка в развитии. Конечно, повлияла сбалансированная диета, да и врачи помогли избавиться от некоторых заболеваний. И тем не менее, странно. Кроме того, за столь короткое время даже в нормальных условиях и у нормальных детей не могли так явно проявиться внешние признаки. Данли точно заинтересовался бы этим фактом. Она представила себе его — сосредоточенного, потирающего лоб, радостно улыбающегося от удовольствия при встрече с неизвестным.