Возмездие королевы Виктории
Шрифт:
– Эй, спящая красавица, встрепенись. Тебя ждет работа, - твердил Рамон, вожак бандитов, теперь исключительно помятый. Щеки его покрывала седая щетина, глаза налились кровью, а изо рта разило такое амбре кошерных деликатесов в сочетании с крепким ромовым перегаром, что встань он посреди клубы, все цветы в радиусе двадцати шагов мгновенно увяли бы. Выдравшись из недр беспамятства, Тони вскарабкался на ноги.
– Что? Что?
– только и сумел выдать его затуманенный усталостью и сном рассудок.
– Эти козлы англичане в наземном управлении говорят, что у них никто не говорит по-испански. Ты должен поговорить с ними по-английски.
– Подталкивая Тони к кабине, он продолжал излагать свое
– Здесь не hablar [26] по-испански, понимаете, ninguno [27] , вот задница, как по-ихнему "Я не понимаю"?
– ЎDile que se calle [28] !
– рыкнул Рамон, ткнув Тони пистолетом в бок и поднося один из наушников к собственному уху. Откашлявшись, Тони нажал тангенту.
– Мне велено приказать вам заткнуться.
– Сэр! На угнанном самолете кто-то говорит по-английски!
Последовала оживленная двуязычная дискуссия, в центре которой находился Тони, внимая в оба уха, пока не поймал себя на том, что кричит в микрофон по-испански, а к Рамону обращается по-английски. Но рычание и тычок пистолета мигом положили этому конец. Судя по всему, Рамон кое-что все-таки понимал, и хоть и не мог сказать по-английски ни слова, зато вовсю раздавал приказы.
26
Говорить (исп.).
27
Никто (исп.).
28
Вели ему заткнуться. (исп.).
Их преследуют военные самолеты, заявил Рамон, нет ни малейших сомнений, он сам видел конверсионные следы. Их следует отозвать, иначе он вышвырнет одного-двух заложников. С прицелом на это он приказал опустить Ди-Си-10 пониже, чтобы можно было открыть одну из дверей. Наземные службы разразились воплями отчаяния и заверениями, что поблизости нет больше ни одного самолета. Несмотря на это, самолет опустился сквозь толстое покрывало туч к зеленым британским пейзажам, замелькавшим в разрывах облаков.
Им обеспечили свободный воздушный коридор над южной Англией и Ла-Маншем вплоть до самого Брюсселя. Все тамошние рейсы отложили, чтобы угнанный самолет мог сесть без всякого промедления.
Выслушав эти заверения не раз и не два, Рамон хрипло расхохотался - и выдрал наушники и микрофон вместе с их медными корнями. Затем, все с тем же безумным хохотом, при помощи рукоятки пистолета превратил радиостанцию в металлолом.
Истребители Королевских ВВС "Вампир", летевшие на огромной высоте и совершенно незаметные для пассажиров самолета, утратили визуальный контакт с Ди-Си-10, когда тот опустился ниже уровня облаков. Наземный радар тоже потерял с ним контакт, когда на пути сигнала встал массив Костуолдских холмов. Но над Ла-Маншем небо было совершенно ясным, так что самолеты сопровождения встретились там, дожидаясь, когда же преследуемый покажется из облаков. Радары береговой службы наблюдения в Кенте, Эссексе и Суффолке были тоже предупреждены и повернули исполинские блюдца своих антенн, в тревоге дожидаясь появления на экранах крохотного
Они ждали и ждали. И еще ждали. Начали беспокоиться. Проделав быстрые, несложные подсчеты кто-то обнаружил, что большой самолет опаздывает уже на двадцать минут. Не объявился он и через полчаса, и эфир заполнился множеством беспорядочных, возбужденных переговоров.
К исходу часа все были вынуждены признать, хоть и неохотно, что местопребывание Ди-Си-10 совершенно неизвестно.
С точки зрения сторонних наблюдателей громадный авиалайнер просто-напросто исчез.
4
– Хоукин, - очень тихо произнес капитан Хейкрофт, - по-моему, у него крыша поехала. Поговорите с ним поласковее - может, вам удастся вывести его из кабины.
– Ничего у меня не поехало, просто я очень счастлив, как видите, - торжествующе проговорил Рамон, вставая от останков разбитого радио и вертя пистолет на указательном пальце в стиле голливудских вестернов.
– Вы говорите по-английски?
– опешил Тони. Слова последнего сеанса синхронного перевода на повышенных тонах все еще звучали у него в ушах.
– Вы на диво наблюдательны, сеньор фэбээровец.
Стоявший в дверях рослый террорист изрыгнул приглушенное проклятье, пытаясь стянуть свой бурнус через голову и запутавшись в складках. Поспешив ему на помощь, другой кубинец освободил его и помог снять обременительное одеяние. Наконец-то разоблачившись, детина оказался куда менее кубинским, чем раньше; правду сказать, он вообще не походил на кубинца. Лицо его и руки были загримированы в коричневый цвет, но голые предплечья оказались белыми, волосатыми и веснушчатыми, а одежда даже более любопытной: военная рубашка цвета хаки с погончиками и бронзовыми пуговицами, сандалии, гольфы - и килт с болтающимся спереди спорраном [29] . При виде этого зрелища Рамон хихикнул от восторга и хлопнул себя по бедру.
29
Небольшой кошель, подвешиваемый к поясу килта, традиционный элемент шотландского национального костюма.
– Нам это удалось, Ангус, разве нет?
– Да, покамест. А теперь отойди-ка, и мы уж позаботимся, чтобы все кончилось, как надо.
Очень хорошо, что автопилот вел громадный самолет без помощи людей, потому что весь экипаж вытаращился при виде разительного преображения террориста. Никакой рассудок не был в состоянии угнаться за стремительно развивающимися событиями. Сперва прорезался дар речи у кубинца, до того говорившего исключительно по-испански. Теперь немногословный кубинец преобразился в шотландца. Но Ангус нарушил эту идиллию. Грубо отпихнув Тони с дороги, он шагнул вперед и грозно навис над капитаном. Достал из споррана карту, сунул ее Хейкрофту под нос и приказал:
– Укажи, где мы.
Хейкрофт в молчании сверил показания приборов с собственной картой, указывающей положение радиомаяков, затем сравнил обе карты и в конце концов легонько прикоснулся к точке на карте указательным пальцем.
– Вот здесь.
– Ты мне не лжешь?
– в голосе Ангуса прозвучала нескрываемая угроза. Для вящей выразительности он извлек из ножен в гольфе сверкающий кинжал [30] и легонько прижал к горлу капитана.
Хейкрофт не утратил спокойствия, не обращая внимания ни на угрозу, ни на нож.
30
Еще один традиционный элемент шотландского национального костюма.