Шрифт:
Алексей Попов
Биография самая обычная. Родился, учился, женился, служил, работал. Не имею, не состоял, не привлекался. Располагаю необъяснимой тягой к написанию рассказов и повестей, иногда стихов. Издано пять авторских книг.
Участник нескольких литературных фестивалей. Лауреат конкурса П.П. Бажова «Новый Сказ» в номинации
Возмездие на экспорт
Во двор многоэтажки небольшого провинциального городка, нарушая предрассветную тишину негромко работающим двигателем, въехала иномарка. Водитель некоторое время покатался в узком проходе между рядами плотно стоящих автомобилей с целью припарковаться, не перекрывая никому выезд. Найти место для стоянки удалось не сразу. Шофёр сумел поставить своё авто только на самой окраине двора, по соседству с контейнерами для мусора.
Из машины бодро вышел молодой высокий мужчина с небольшой спортивной сумкой в руках. Лёгкость в движениях приезжего говорила о его хорошей физической подготовке. Хлопнула дверь автомобиля, пискнула сигнализация. Молодой человек, не торопясь, сориентировался, куда идти (давненько здесь не был), и направился в нужном направлении.
Он беспрепятственно вошёл в подъезд, удивляясь доступности: даже домофон не установлен. Нажав кнопку лифта, с удовлетворением отметил его исправность и поднялся на последний этаж высотки. Вот и знакомая дверь квартиры, где прошло несколько лет его жизни.
Мужчина уже потянулся к кнопке звонка, но рука вдруг остановилась на полпути. Он полез в боковой карман сумки – время раннее, зачем беспокоить утренний сон хозяев, когда можно поступить проще.
Молодой человек вставил свой ключ в скважину замка и повернул его. Надо же, дверь послушно открылась! Как и раньше, никаких цепочек и дополнительных замков.
И в прихожей всё по-старому: те же обои, тот же затёртый линолеум на полу, та же мебель. Почти ничего не изменилось, будто и не было столь долгого отсутствия. Вошедший с удовольствием разглядывал ничем не примечательный старый шкаф, так напоминающий детские и юношеские годы.
Мужчина, стараясь не шуметь, снял куртку и обувь, осторожно прошёл в носках в большую комнату, не находя и там существенных изменений. Правда, старый телевизор уступил место плазменному и поменялись обои на стенах.
Другая комната, поменьше, по-прежнему больше походила на мастерскую или лабораторию. Толстые справочники с многочисленными закладками лежали на подоконниках. На столе – различный инструмент, реторты, колбочки, мощный микроскоп, листки бумаги, исписанные химическими формулами. Рабочая обстановка, а также наличие в углу комнаты большого подсвеченного террариума с лягушками позволяли судить, что творческая мысль хозяина, как и прежде, не дремлет.
«Ишь ты, дядя всё ещё трудится…»
Однако людей в обеих комнатах обнаружено не было.
«Но где
Пенсионеры в эти предутренние часы, как правило, имеют обыкновение спать глубоким сном в своих мягких постельках. Или там же героически бороться со старческой бессонницей. Но кровать дяди была аккуратно заправлена, будто хозяин и не ложился.
Дядя Андрея Игорь Петрович всю жизнь проработал в «почтовом ящике» – каком-то закрытом научном учреждении. Его коллеги в своё время говорили, что Петрович как научный работник подавал большие надежды в среде коллег. Но… был не в меру упрям, горяч в спорах, в общем, «…с начальством лоялен не был». И по этой причине вверх по служебной лестнице высоко не поднялся.
В эпоху перестройки этот НИИ развалился и для дяди не оставалось других вариантов, как выйти на заслуженный отдых, то есть на пенсию, благо возраст уже позволял.
Овдовев, Игорь Петрович так больше и не женился. Он жил в гордом одиночестве, продолжая посвящать всё свободное время своим ретортам и колбочкам. Повзрослевшие сыновья к этому времени уже разъехались. В самом деле, чем им заниматься в таком маленьком бесперспективном городке? Здесь даже работы не найти по специальности, не говоря уже о культурном досуге.
Дети обосновались в большом городе. Выучились, обзавелись семьями, жильём и не раз предлагали отцу переехать к ним. Но Игорь Петрович на эти просьбы не поддавался категорически. Он и на пенсии продолжал заниматься какими-то своими, только ему одному понятными исследованиями. Как будто и не было никакого увольнения с работы.
К тому же новоиспечённый дедушка считал себя человеком, совсем не приспособленным нянькаться с внуками. Да и за могилой жены приглядывать будет некому, если он переедет.
Андрей рано потерял своих родителей. Сразу после трагедии дядя Игорь сказал своей жене очень конкретно: «Однозначно, Верочка, Андрюшка теперь будет жить у нас. Нашим пацанам веселее будет…»
И Андрюшу, сиротинушку, приютила новая семья, где приёмный ребёнок воспитывался как младший сын. В новых условиях Андрей ощутил настоящую поддержку и взрослых, и двоюродных братьев. Почувствовав себя членом этой семьи, он постепенно возвратился к нормальной жизни. Чуткая душа мальчика отзывалась на искреннюю заботу близких, особенно дяди Игоря, которого он иногда называл «дядей Папой».
Окончив школу, юноша последовал примеру старших братьев и поступил в институт в другом городе, правда, расположенном гораздо ближе, чем тот, в котором учились двоюродные родственники. Близость места учёбы позволяла ему приезжать в ставшую родной семью не только в институтские каникулы, но и на выходные дни. Может, поэтому сейчас Игорь Петрович и обратился с просьбой о помощи именно к племяннику, а не к родным сыновьям.
«Странно, если куда-то уехал, то почему не позвонил? Где же он тогда может быть?» – недоумевал Андрей, доставая мобильник.