Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?
Шрифт:
Настоящая глава посвящена последовательному рассмотрению и сопоставлению возможных casus belli. [34]
Март 2007 года: досрочные парламентские выборы?
Самый простой и вместе с тем весьма эффективный катализатор системного кризиса в России, представляющийся практически самоочевидным (и поэтому наименее вероятный в силу практически неизбежного противодействия), – это предстоящие нам парламентские выборы.
34
Повод
Конечно, в настоящее время, после выборов последних 10 лет действительно трудно представить, чтобы злоупотребления любого масштаба (или подозрения на них) при подсчете голосов были способны вызвать сколь-нибудь заметный протест даже при существенном внешнем «разогреве».
Однако раздражающего воздействия и разрушительных способностей правящей бюрократии никогда не стоит недооценивать. В конце концов, накануне «оранжевой революции» на Украине, не говоря уже о парламентских выборах в Грузии или Киргизии, авторитетные исследователи высказывали точно такую же точку зрения – и обвинять их в некомпетентности нельзя. Недовольство общества зреет и копится глубоко внутри и может прорваться на поверхность внезапно даже для искушенного и квалифицированного наблюдателя.
Кроме того, интриги в среде самой правящей бюрократии, сопутствующие даже полностью управляемым выборам, способны не только спровоцировать возмущение самых покорных масс, но и полностью дезорганизовать ее, лишив воли и возможности сопротивляться самым слабым воздействиям со стороны самой трусливой и непоследовательной оппозиции.
Кроме того, в случае современной России нельзя полностью исключить вероятности того, что под тем или иным предлогом, – хотя бы в связи с действительно имеющейся необходимостью привести состав Госдумы в соответствие качественно новой политической системе, созданной правящей бюрократией после и во многом под предлогом бесланской трагедии, – парламентские выборы в нашей стране будут перенесены на год, с декабря 2007 на март 2007 года.
Реальные цели этой операции, детали которой все более подробно и старательно прорабатываются правящей бюрократией по крайней мере с середины 2005 года, представляются вполне рациональными. Прежде всего, ей жизненно необходимо – и она вполне осознает эту необходимость – не допустить консолидации разношерстной оппозиции и формирования внятной и потенциально дееспособной оппозиционной структуры (не говоря уже о боеспособной в конкретных политических столкновениях организации), объединяющей и политически воплощающей социальные, патриотические и либеральные ценности.
Это стремление вызвано не только страхом непосредственного политического соперничества, но и восприятием правящей бюрократией каждой из этих ценностей и тем более их синтеза как совершенно неприемлемых для себя. Принципиально важно, что эти ценности воспринимаются ею как враждебные и потому подрываются ею не по каким-либо содержательным соображениям, но в первую очередь просто потому, что правящая бюрократия России в силу своего нарастающего разложения в принципе не приемлет никаких ценностей, кроме ничем не ограниченной свободы воровства и вымогательства, а также слепого и нерассуждающего подчинения
Конечно, сегодняшняя оппозиция во всем богатстве ее разнообразия и при всей ее энергичности в целом не заслуживает такого страха и настолько гипертрофированной реакции; в самом лучшем случае она годится на удобрения. Преобладающее большинство ее так называемых «лидеров» одновременно и в острой форме страдает нарциссизмом и продажностью, хотя и в разных пропорциях. Они не способны к взаимодействию даже между собой, а органическая неспособность сотрудничать с обычными людьми, не говоря уже о таком необходимом качестве, как умение привлекать на свою сторону их широкие массы, делает их законченными политическими импотентами.
Однако гипертрофированная нетерпимость правящей бюрократии ко всем общественным явлениям, хоть сколько-нибудь нарушающим ее комфорт, не просто является одним из наиболее ярких проявлений глубины ее разложения, но и служит важным фактором предстоящего системного кризиса. Ведь чрезмерно агрессивная реакция государственного аппарата на безопасные в целом элементы общественного организма представляет собой форму политической аллергии, опасной для общества точно так же, как обычная аллергия опасна для отдельно взятого биологического организма.
Весьма существенной причиной досрочного проведения парламентских выборов может стать стремление правящей бюрократии в максимальной степени использовать преимущества, возможно, последнего года политической стабильности, начинающегося в сентябре 2005 года и продолжающегося до начала политического сезона 2006/2007 годов. В это время российское общество в максимальной степени вкушает плоды баснословно благоприятной внешней конъюнктуры, государство имеет колоссальные свободные средства как для удовлетворения практически любых нужд населения, за которые то будет способно бороться, так и для подавления практически любых форм протеста. В то же время негативные последствия разложения правящей бюрократии, по всей видимости, еще не начнут создавать невыносимые и, что является наиболее важным для политической борьбы, отчетливо осознаваемые проблемы для широких слоев общества.
Этот год представляется идеальным моментом для реализации своеобразного «творческого» подхода к текущей российской истории, характерной для наиболее энергичной части правящей бюрократии. Не имея собственно творческих и даже аналитических способностей, они мыслят успешное развитие России как простое заимствование институтов и механизмов развитых стран, в первую очередь наиболее развитых США, – разумеется, исключительно в той части, в которой оно не противоречит их собственным текущим интересам.
Соответственно, они стремятся к формированию формально двухпартийной, а на самом деле – полуторапартийной системы (открыто ссылаясь в минуты откровенности на практику Японии, а порой и Мексики, не говоря уже о Китае, ГДР и Советского Союза). В рамках этой системы, как предполагается, гарантированное конституционное большинство в парламенте будет по-прежнему иметь «партия власти», что позволит администрации президента сохранить жесткий контроль за парламентскими декорациями. Политическая дискуссия будет вестись в рамках этого контроля сугубо внутри «партии власти» – примерно так же, как она велась в рамках КПСС.