Возмездие
Шрифт:
— Войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем!
Немецкие генералы разинули рты от изумления. По сути дела их приглашали продолжить наступление вглубь России, пообещав не оказывать никакого сопротивления!
В довершение советская делегация в оскорбительном тоне прервала переговоры и в тот же день демонстративно покинула Брест.
Не успел Троцкий вернуться в Петроград, как немцы фурией кинулись на заброшенные позиции русской армии и чуть ли не парадным маршем стали захватывать одну губернию за другой. Снова, уже в который раз в этой изнурительной войне, они получили неожиданную помощь. Восточный «горчичник» в мгновение ока превратился
Поведение Троцкого в Бресте смахивало на обыкновенное предательство. Слабая неопытная власть республики Советов получила смертельный удар. Армии не существовало, оказывать сопротивление нашествию было совершенно нечем. В течение одной недели немцы заняли Минск, Полоцк, Оршу, Юрьев, Ревель. В Петрограде началась паника. ВЦИК и Совнарком заседали беспрерывно. В Смольном кипели страсти. «Левые коммунисты» выступили с заявлением, которое отказывался принимать рассудок: «В интересах международной революции мы считаем целесообразным согласиться на временную утрату советской власти». Их поддержал «сам» Троцкий: «Жили под царём, жили под Керенским — поживём и под немцем. Ничего страшного. Работа в подполье нам знакома». На трибуну выскочил Бухарин: «Наше спасение в том, чтобы массы на деле познали, что такое германское нашествие. Узнав, массы начнут священную войну!»
На Ленина было страшно смотреть. Он понял, что стал жертвой подлого обмана. Немецкая армия не удовлетворилась Эстонией и Латвией. Реальная угроза возникла Петрограду и Москве. Совнарком по настоянию Ленина провозгласил лозунг: «Отечество в опасности!» На крупных столичных заводах тревожно заревели гудки.
В Брест снова выехала делегация из Петрограда, на этот раз без Троцкого. Возглавлял её Сокольников-Бриллиант. Он и подписал «архипохабный» Брестский мир.
Условия Брестского мира были унизительными, издевательскими. Германия получила более миллиона квадратных километров территории России (примерно с третью населения), треть железных дорог, две трети железной руды и почти всю угольную промышленность. На южных рубежах Россия уступала Батум, Каре и Ардаган. Республике Советов запрещалось иметь армию и флот. Её морские порты открывались для свободного вывоза леса и разнообразного сырья. Кроме этого советское правительство обязывалось выплатить германским банкам 6 миллиардов марок контрибуции.
Таков был «подарок», который преподнес революционной России её нарком иностранных дел Троцкий-Бронштейн!
Троцкий после «подвига» в Бресте оставил пост наркома иностранных дел и получил не менее важное назначение — председателем Реввоенсовета (по сути, военного министра). Его предательство на переговорах с немцами было поставлено ему в заслугу! Первым делом он приглашает к себе Фрэнсиса и обращается к нему с просьбой откомандировать в Россию несколько американских офицеров «для инспекции», как он выразился, молодой советской армии. Мало того, он просит посла обратиться к государственному секретарю Лансингу с предложением назначить в Россию «хорошо выбранного администратора» — желательно бы Баруха.
Последнее возымело действие: в Вашингтоне мгновенно прикинули все выгоды тотального администрирования молодой советской бюрократии. Что для этого необходимо? Лучше всего — голод, повальный голод! Тогда вполне уместно наводнить страну эмиссарами гуманитарной организации по доставке продуктов питания. Во главе этой организации (её назвали АРА) был назначен Г. Гувер, один из самых опытных
Пока же, до организации голода, Палата военной торговли США засадила за работу молодого сотрудника Дж. Ф. Даллеса, поручив ему набросать намётки «конструктивного плана экономической помощи» русскому народу, попавшему вдруг в такой тяжёлый исторический переплёт.
Помощь… Помогал и Сесиль Роде чернокожим африканцам, прежде чем дать освоенной провинции своё звучное имя. Для этой помощи потребовались пулемёты «Максим». Не обойтись без пулемётов и в «русской Родезии». Следовательно, необходимо присутствие хотя бы ограниченного контингента американских войск.
После отъезда американской миссии бельэтаж отеля «Франция» пустовал недолго. Вскоре английская речь в нём сменилась немецкой. Столичная гостиница стала пристанищем персон, щеголявших в отличие от рыхловатых американцев военной подтянутостью, выправкой.
Начиналось «германское направление» в развитии русской катастрофы.
Гостиница «Франция» находилась под пристальным вниманием. Служба наблюдения, только начинавшая свою историю в системе ВЧК, сумела засечь несколько потаённых встреч немцев с некими Залкиндом и Фейербендом. Удалось установить также, что в разговорах между собой приехавшие несколько раз упомянули какого-то «Кузьмича». Скорей всего, это была агентурная кличка. Установить, кто под этим именем скрывался, тогда не удалось.
Обращала на себя одна особенность в поведении гостей: они охотно шли на контакты с представителями русских офицерских организаций, действовавших в подполье. Вскоре, однако, все эти неосторожные белогвардейцы оказывались на Гороховой, в подвалах ВЧК.
Визит гостей из Германии в Россию принёс весомые плоды. Одна из крупных берлинских газет оценила эту поездку так: «Германскому капиталу предоставлялось исключительное право участия в развитии угольной, металлургической, нефтедобывающей, машиностроительной, химической и фармацевтической промышленности. Предусматривалось также, что частные банки будут действовать в России только с согласия союза германских банков с продажей их акций на биржах через „Дойче Банк“. Немецкие банки оставляли за собой право контроля за состоянием русской экономики».
Брюс Локкарт, английский разведчик, оставленный в России за старшего дипломатического представителя западных держав, проводит серию летучих конфиденциальных встреч. 29 февраля он сидит в кабинете Ленина и ведёт разговор о грабительских условиях немцев. Советская делегация сейчас находится в Бресте и пытается уговорить генерала Гофмана не настаивать на чрезмерных требованиях. Локкарт предлагает тайный сговор. Германская военщина должна почувствовать, что большевики не так уж одиноки в мире. Пусть протрут глаза и убедятся: в случае чего им придётся воевать не только с русскими. Рискнут они на это? Едва ли…
Ленин соображает быстро.
— Соглашение с союзниками? Что ж, я готов рискнуть. Скорей всего, мы согласимся принять и военную помощь.
Локкарт уходит удовлетворённый. Интервенция по приглашению может начинаться.
6 марта, спустя три дня после Брестского мира, английские и американские морские пехотинцы вступили на северную русскую землю.
Всего ближе к Америке находился русский Дальний Восток. Едва не стало царя, туда, во Владивосток, почти одновременно с японскими военными судами примчались и американские крейсера. Началось открытое соперничество двух хищных держав за дележ богатого пирога.