Возмездие
Шрифт:
** В любой женщине существует закрытая от всех область сознания, в которой эта женщина непрерывно мечтает; существует область духа, в которой женщина не подчиняется тяжести бытия, но сохраняет магическую легкость. Любая женщина всегда помнит саму себя в начале своей жизни; вечная юность и девственность, доброта и надежда всегда остаются неприкосновенными в глубине каждого женского существа. Только это качество свободы от мертвой материи делают женщину сосредоточием духа, ангельским существом, феей, небесной девой, скрытой под весьма земной оболочкой.
** Легкость, с которой
** Мы говорили выше, что единственным оружием против смерти для женщины является жизнь; теперь мы рассмотрим одно из конкретных проявлений этого. Чем счастливее женщина и спокойней, тем наполненней она жизнью, тем легче ее душа, тем меньше в ней напускной серьезности и поверхностных страхов; тем меньше на ее душу наложено цепей и заклятий.
** Матери, которые воспитывают дочерей, должны быть непрерывно внимательны к пульсации жизни и счастья в них. Дисциплина, серьезность и ответственность необходимы для выживания в нашем мире, однако чересчур часто суровое воспитание превращает эти качества в отравленные стрелы, распинающую душу на кресте необходимости. Необходимость является величайшей ложью, сковывающей все человечество дьявольской цепью; если бы ее ставили в один ряд с болезнями и стихийными бедствиям, родители учили бы своих детей преодолевать ее, а не приспосабливаться к ней.
** Женщина, избежавшая ловушки абсолютной веры в необходимость, обладает божественной легкостью. Ее смех, звук ее голоса, ее манера двигаться и смотреть, все отличается от манеры других людей, прибитых необходимостью к земле. Детское, юное, доброе и доверчивое есть непременные атрибуты этой легкости; в идеальном случае, к ним прибавляется мудрость и знание, чтобы уравновесить легкость на весах гармонии. Женщина, являющаяся одновременно юной и старой, радостной и знающей, - идеал и образец проявления женского начала; добавляя к юности и старости зрелость, плодородную и порождающую, мы получаем три лика богини, образ Великой Матери всего сущего.
** Говорят, что на таких женщинах лежит печать харизмы, однако это не совсем верно. Правильнее было бы сказать, что они отражают счастье в наш мир, нечто неуловимое, изменчивое, но захватывающее дух у всех, кто соприкасается с этим феноменом.
** Если бы родители понимали, что истинная ответственность перед миром их дочери заключается не в социальной корректности, а в собственном счастье, множество учебных заведений бы обезлюдело. Величайшим грехом является обучению девочек чувству долга вместо навыка счастья. Такое воспитание можно сравнить с воспитанием в бедных семьях - вместо навыка богатства, детей приучают к мысли о тяжести бедности; вырваться из этой ловушки получается далеко не у всех.
** Важно понимать, что сами родители далеко не всегда хорошо понимают, что есть счастье; находясь в изоляции от глубинных источников, мать не может предложить дочери ничего, кроме рефлекторной
** Возможно, поэтому в психологии так устойчив миф о расторжении внутренних связей с родителями; необходимость от освобождения от этих зависимостей приравнивается к возможности создать новую, более продуктивную личность. Есть разумное зерно в идее не следовать негативным программам, однако, в каждой женщине скрыта возможность легкости и тяга к счастью.
** Женщина, постигнувшая легкость, уже не доверяет необходимой серьезности и тяжести мира; на собственном опыте, объединяющем опыт всех душ, она знает, что гусеница и бабочка - это не одно и то же, ей не приходится отчуждаться от своего прошлого и семьи; напротив, она испытывает невыразимый восторг от созерцания этой мистерии, в которой необходимость уступает права свободе.
** Есть несколько ситуаций, способствующих обретению этой легкости - счастливая любовь и счастливое материнство; привычка наполнять жизнь явлениями легкими и прекрасными; чувствительное восприятие музыки, природы, поэзии и философии. Все лучшее, что может произойти в жизни женщины, само притягивается к женщине, обладающей этой легкостью.
** Вернее было бы сказать, счастье и радость, исходящие от женщины в этом состоянии, заряжают пространство вокруг нее, мир, как и всегда, отражающий только нас самих, возвращает ей ее собственную радость. Женщина в состоянии легкости обладает даром надежды; в этот период она сама становится надеждой для мира.
** Если раньше мы говорили о женщинах, хранящих тайное знание; о других женщинах, актуализирующих чужие жизни и жизнь мира в целом; о женщинах, в ритуальной невольной магии очищающих мир от хаоса, - теперь мы говорим о женщинах, в которых сосредоточено счастье мира.
** Важно понимать, что любая женщина хранит в себе все эти состояния, заданные в потенции. Возможно, это художественное преувеличение, а, может, и нет, но я возьмусь утверждать, что состояние счастья присуще женскому началу на некотором уровне генезиса, самого его строения. Я также возьмусь утверждать, что это состояние счастья является той питательной средой, в которой развивается новая жизнь, чтобы быть продолженной; это счастье является внешним, человеческим выражением закона любви, которая охраняет все сущее, как сила гравитации, от потери формы и обеспечивает взаимопритяжение.
** Состояние легкости является наивысшей манифестацией женского знания, как бы болезненно не было отсутствие слов и средств для его выражения. Это знание, говорящее о том, что мир устроен правильно, что мир основан на любви и ради продолжения жизни, является тайной женской религией всех времен и народов. Такая счастливая легкость сродни глубокому душевному здоровью. Неврозы и одиночество, через которые проходит практически каждая женщина, являются только моментами инициации в тайное знание, клапаном, который предохраняет женщин от животного состояния счастья, в которое так легко упасть при благоприятных условиях.