Возьми мою душу
Шрифт:
Больше всего Стефании хотелось посоветовать ненавистной суке Вигдис броситься в бассейн с пираньями, но она решила пока промолчать.
— Поступать? Да поступайте как угодно. Но сначала давайте по крайней мере проинформируем Йонаса о попытке проникнуть на мой склад. Возможно, какой-то придурок полез за наркотиками, но не нашел их. И теперь попробует забраться еще куда-нибудь.
— За наркотиками? — переспросила ошарашенная Вигдис. — Да кто станет искать наркотики в вашем чулане! Наш отель специализируется на гомеопатии и духовности. Менее подходящего места не только для наркотиков, но и для простых лекарств в Снайфелльснесе найти невозможно.
Стефания
— Извините, но не все закоренелые наркоманы так хорошо информированы. Некоторые могут и не знать о специализации отеля. Кроме того, попытку ограбления мог совершить и кто-то из гостей. Или сотрудников, — прибавила она с вкрадчивой улыбкой.
— Сотрудников? — взорвалась Вигдис. — Да вы с ума сошли!
— Я всего лишь предполагаю. Если замок взломал не наркоман, значит, это сделал обычный человек. Возможно, кому-то понадобилось что-нибудь из моих товаров, но скромность помешала ему ко мне подойти. Откуда я знаю? — Стефания сделала большие глаза, старательно изображая удивление.
Вигдис не собиралась продолжать дискуссию о стимулирующих мазях и пособиях по сексу. Стефания же знала — разговоры о ее специализации заставляют Вигдис чувствовать себя неуютно, но та не позволила ей насладиться своим смущением.
— Тогда почему у вас ничего не пропало?
Стефания замешкалась с ответом.
— Понятия не имею. Разумеется, я еще не проверила детально все коробки. Возможно, что-то и исчезло. — Она замолчала. Говорить больше было не о чем.
— Знаете, у нас тут происходят вещи поважнее несостоявшегося ограбления. Поэтому давайте не будем суетиться из-за пустяков.
— Вот как? И что же у вас стряслось? — спросила Стефания. На лице ее смешались любопытство и раздражение. Вот всегда так! Стоит ей только уехать, как сразу же происходит что-то интересное и важное. Каждый вечер она отправлялась к себе домой, в близлежащую деревушку Хеллнар, да и по субботам с воскресеньями редко работала. Наверное, и поэтому тоже у нее не складывались отношения с остальными сотрудниками, которые в большинстве своем оставались в отеле, в небольших коттеджах, построенных Йонасом неподалеку.
— На берегу нашли мертвое тело. В заливе, справа от пещеры. — Прежде чем продолжить, Вигдис выдержала театральную паузу. — Вероятнее всего, это Бирна, архитектор. — Она снова замолчала, но ненадолго. — Полиция предполагает, что это убийство. — Вигдис злорадно посмотрела на Стефанию, которая, побледнев, схватилась за грудь.
— Не может быть, — прошептала она.
— Все так и есть. Мертвая и со следами убийства. — Вигдис снова повернулась к компьютеру и, желая дополнительно позлить Стефанию, сменила тему: — У вас не найдется большой пустой коробки? Наш адвокат собирается складывать в нее какое-то старье.
— А? Что? Ах да, конечно, — растерянно забормотала Стефания.
Что же могло произойти? Ведь она совсем недавно консультировала бедняжку. Уж не ее ли советы привели к столь печальному финалу? Словно в забытьи Стефания попрощалась и собралась было уходить, однако ей хотелось выяснить один момент, и она снова повернулась к Вигдис.
— Вы, случайно, не знаете, секс в убийстве не замешан? Ее не изнасиловали?
— Вроде бы да, — равнодушно ответила Вигдис, не догадываясь, куда клонит Стефания. Правда, внутренним чутьем она угадала — ответ ее Стефании не понравится.
Та удалилась от стойки администратора красная как свекла. Говорить с Вигдис больше было не о чем.
Тора
— По-моему, ничем не хуже ящика из-под искусственных влагалищ, которую она вначале хотела всучить мне, — сочувственно произнесла Вигдис, вручая Торе игривую тару. — Извините, но Стефания — единственная, у кого нашлась лишняя коробка, — прибавила она с легкой усмешкой.
Почти все утро Тора провела в подвале, разбирая оставшийся хлам, откладывая заинтересовавшие ее предметы. Внимание она обращала только на старые документы, письма и фотографии, пропуская ненужное: чашки, часы, подсвечники и другие безделушки. Бумаги, не имевшие отношения к делу, она клала обратно в потемневшие ящики, но фотографии отбирала все — в темноте изображение разобрать было сложно, и Тора намеревалась рассмотреть их при дневном свете, надеясь увидеть что-нибудь важное. Снимков попадалось, правда, не много, но один, в красивой резной старинной рамке, вызвал у нее особенное любопытство — в девушке-подростке Тора узнала Гудни Бьярндоттир, жившую когда-то на старой ферме. Девушка сидела на кочке, поджав под себя ноги, и счастливо улыбалась в объектив. На ней была белая укороченная блузка с длинным галстучком. Едва заметные детали фасона свидетельствовали, что обладательница ее — девушка, а не молодая женщина. Тора не сомневалась: блузка призвана была произвести благоприятное впечатление. Она установила фото на столике у кровати. Ей пришлось потрудиться — рамка рассохлась, сильно качалась и могла в любой момент свалиться на пол. Тора внимательно разглядывала снимок и в глубине души желала, чтобы рассказ Сольдис о кровосмесительстве на ферме оказался неправдой. Если же все так и было, то девушка скорее всего стала жертвой домогательств.
В животе заурчало. Тора посмотрела на часы, позвонила администратору и выяснила, что кухня работает до половины первого. Следовало поторопиться. Она быстро вымыла руки и расчесала спутавшиеся волосы. Пребывание в подвале ее не украсило, но времени на переодевание уже не осталось. Тора решила утешить самолюбие вечером, в пух и прах разодевшись к ужину. «Сейчас сойдет и так».
Когда Тора вошла в зал, там находился всего один постоялец, пожилой господин, которого утром она приняла за бухгалтера или адвоката. Он не взглянул в ее сторону и даже не поздоровался — сидел, печально уставившись в окно, не заметив ее прихода. Лицо старика показалось Торе знакомым. «Где я могла его видеть?»
Она выбрала дальний столик, и к ней тут же подскочил молодой официант, с услужливой улыбкой вручив меню. Поблагодарив его, Тора заказала бокал шипучки. Пока официант отсутствовал, она прочитала меню и выбрала омлет с салатом из одуванчика и щавеля. Тора никогда такой не ела и решила попробовать — скорее из любопытства. Иной мотивации отведать экзотическое блюдо у нее не было. Появился официант, выслушал заказ и похвалил Тору за удачный выбор. Он наверняка сделал бы то же самое, закажи она сырую свинину. Во всяком случае, лицо официанта не светилось большой искренностью.