Возможно все
Шрифт:
– О Боже!
– только и вымолвила Миллисент.
– Роджер, а вы не влепили ли случайно пощечину моему бывшему работодателю, когда брали у него рекомендательные письма?
– Как можно, Миллисент, я же солидный человек, финансист! Ты думаешь, я умею драться?
– бодро возразил Роджер и засмеялся.
– Я взял у него одни рекомендации, а взамен выдал другие. Чтобы у него тоже кое-что осталось на память! Кстати, о моих рекомендациях ему еще с неделю будут напоминать пара другая пятен темно-синего цвета!
Ага!
– ликующе подумала Миллисент. Все-таки ты дал ему по
Она удовлетворенно рассмеялась.
– Роджер, когда мы приедем в ваш фамильный замок, я немедленно сниму блузку вашей сестры и, с вашего позволения, спрячу ее себе на память! Она нас чуть было не поссорила!
– Моя сестра нас чуть было не поссорила?
В его тоне звучало столько недоумения, господин Харткортворд был искренне изумлен.
– Роджер!
– Девушка укоризненно посмотрела на мужчину.
– Вы забыли о потопе на чердаке? Забыли, как я окатила себя ведром воды? Блузка-то намокла! И как вы на меня смотрели?
– Что было, то было. Смотрел, - спокойно согласился тот, внимательно следя за дорогой.
– Кто старое помянет, тому глаз вон. Поверь, милая домоправительница, больше я в твою сторону и не взгляну! Все, занимаемся только домом!
Миллисент не верила своим ушам. Неужели Роджер говорит правду? Он милый, у него добрые глаза. Голос, правда, подкачал, вон какой хриплый.
Девушка долго не решалась задать интересующий ее вопрос, но в тот самый момент, когда колеса автомобиля зашуршали по гравию подъездной дорожки, все-таки спросила:
– Мистер Харткортворд, сколько вам лет?
– Ровно сорок, Милли! Только не называй меня мистером, зови по имени. Я - старый солдат, и не знаю другого возраста! Мне кажется, когда я родился, мне уже тогда было ровно сорок. А сколько тебе?
Миллисент не решилась сказать правду.
Вдруг он подумает, мол, она такая маленькая, неопытная, совсем девчонка, и.., откажет в работе.
– А разве я раньше не говорила?
– Я забыл. Так сколько тебе лет, Миллисент?
– Много, - беспечно махнула рукой девушка. Хотя разве плохо быть молодой?
– Посмотрите, какой красивый сегодня закат!
Глава 5
За поздним ужином Роджер рассказал девушке, что приезжает в свое поместье, как правило, на выходные дни. Иногда появляется на одну только субботу, иногда не приезжает вовсе. Все зависит от обстоятельств, от положения дел на его работе.
Дом он реконструирует прежде всего потому, что ему нужна перемена занятий, это своего рода отдых. Воздух вокруг замечательный, тишина и покой. Телефон отключен.
Близких соседей нет. Реджинальд Хоггвардс не в счет.
– Знаешь, Миллисент, если смотреть из мансардного окна, то на горизонте будет виден холм с развалинами старой церкви и остатками древнего кладбища. Среди каменных надгробий одно принадлежит моему прапрадеду, тоже Роджеру, по прозвищу Счастливый. И вообще кругом столько простора... Хорошее место для семейного гнезда, для отдыха, только нет рядом подходящей работы.
– А где вы работаете в городе?
– спросила девушка.
– Как где? Я же сто раз тебе сегодня говорил: я - финансист. Работаю в банке!
–
– Конечно! "Роджер Банк", - ответил мужчина, отпивая красное вино из бокала.
– Что, не нравится?
Милли промолчала, она думала о своем. Хотя глаза ее улыбались, на душе стало так грустно, так тяжело. Вот вам, пожалуйста! Теперь понятно, откуда этот вишневого цвета "ягуар", командный тон в голосе, фамильный дом и все прочее. Он богат. У него все в полном порядке.
Какой он финансист или там бухгалтер? Банкир! Человек для нее недосягаемый, живущий в мире больших денег, встреч с членами правительства, банкетов в дорогих ресторанах... Как жестока и бессердечна жизнь! То посылает навстречу отъявленного мерзавца, то знакомит со звездочетом, то сводит с миллионером.
Конечно, он, Роджер Харткортворд, миллионер. Все банкиры обладают миллионными состояниями. А как по-другому, если человек владеет собственным банком? Такому соблазнить невинную девушку - раз плюнуть, он их, наверное, десятками водит по кафе, ресторанам и театрам, дарит им французские духи, поит шампанским. А потом бросает. Полные карманы денег, что хочет, то и делает.
Он смотрит на женщин, а те заглядывают к нему в карман, считают его деньги. Небось презирает своих поклонниц, поэтому у него насмешливые глаза. Все ясно, меня этот Харткортворд тоже презирает, а возится со мною, чтобы себя потешить!
За что ей такое наказание? Она теперь словно обречена ждать, что с ней произойдет дальше. Мышка, добровольно сунувшая мордочку в мышеловку... Но разве не на мужчине лежит ответственность за растленные девичьи души?
На мужчине, конечно! Подумаешь, банк у него! Да хоть десять банков!
Неожиданно для самой себя у Миллисент вырвалось:
– А мне Диана Форрествуд письмо недавно прислала!
– Кто это?
– обгладывая крылышко цыпленка, спросил Роджер.
– Вы не знаете Диану Форрествуд?! Стыдитесь, молодой человек! Диана гордость и надежда всей нации, она так поет, что пробирает до самой глубины души!
Миллисент внезапно порадовалась возможности показать, что и она, несмотря на молодой возраст, кое-что понимает и ценит в этом мире. Но он-то хорош! Не знать, кто такая Диана Форрествуд! Прямо снежный человек какой-то...
Он смолчал, когда она назвала его молодым человеком. Да он просто мальчишка неразвитый!
– У Дианы замечательный голос! Она поет прекрасные песни! На каждом концерте у нее новое удивительное платье, можно заглядеться, как она красива!
– Вот как?
– искренне удивился Роджер.
– И о чем же она поет?
– О любви, о чем же еще?
– удивилась девушка.
– А вот сейчас я дам послушать вам ее песни! Хотите?
– Хочу, Миллисент, хочу.
– Роджер отодвинул тарелку и откровенно зевнул.
– А потом, чур, я пойду спать. Рано утром мне нужно уехать, а до этого еще надо успеть познакомить тебя с рабочими, с мистером Редкнопом. Он мастер, будет тебе во всем помогать, а ты помогай ему. Тебя не обременит моя просьба встречать рабочих горячим завтраком и кофе? Они придут ровно в шесть утра.