Возмутитель спокойствия
Шрифт:
Поэтому я отправился вглубь долины, в том направлении, которое Чип обозначил взмахом руки, сказав о том, что шериф отправился на охоту.
Конечно, я вполне отдавал себе отчет в том, что возможности мои весьма и весьма ограничены. С одной стороны, перехватив по дороге Тага Мерфи, мне, возможно, и удалось бы уговорить его повернуть назад, в чем сам я, честно говоря, очень сомневался, но попробовать все-таки стоило. Если у меня был хотя бы малейший шанс предотвратить эту встречу, то я был обязан его использовать.
Поэтому я продолжал
Да, он выехал из-за деревьев, являя собой довольно живописную картину: оленья туша перекинута через седло, винтовка лежит поперек передней луки, а край надвинутой на глаза широкополой шляпы заворачивается на ветру.
И тут меня посетила одна идея. Я спрятался за валун, и уже из-за этого укрытия прицелился из своего револьвера в проезжавшего мимо шерифа, а когда он поравнялся со мной, то внятно скомандовал: «Руки вверх!», — добавив для большей убедительности парочку замысловатых ругательств.
Конь Тага Мерфи остановился сам по себе — и в последствии, вспоминая об этом, я веселился от души, тогда же мне было совсем не до смеха.
— Кто здесь? — громко спросил Таг.
— Не имеет значения, — прокричал я в ответ. — Тот, кто пристрелит тебя, как собаку, если не поднимешь руки.
Он уже начал было выполнять приказ, когда, видимо, его осенила догадка.
— Никак это ты, старина Джо! — сказал он и, рассмеявшись, развернул коня в мою сторону.
— Подними руки! — снова рявкнул я. — Тебе сказано! Или я тебе мозги вышибу!
Он неподвижно сидел в седле, одной рукой придерживая винтовку, а другую уперев в бок, и откровенно потешаясь надо мной — и иногда мне кажется, что этот его громкий хохот до сих пор звенит у меня в ушах.
Я даже попытался спустить курок, но не смог; и он знал, что я никогда не смогу этого сделать; а я догадывался, что он знает о том, что я не смогу выстрелить в него.
— Да, Джо, а убийца-то из тебя никудышный, — сказал Мерфи, вдоволь насмеявшись.
— Как бы мне хотелось всадить тебе пулю между глаз, — признался я.
— Ты хоть бы из-за камня вышел, что ли, — предложил шериф.
Я вышел из своего укрытия, продолжая держать пистолет наготове.
Шериф усмехнулся, разглядывая меня с ног до головы.
— Не станешь же ты стрелять в своего старого знакомого, — сказал он.
Я сосредоточенно разглядывал его лицо. Он сильно изменился. Гоняясь за Чипом, шериф, на мой взгляд, похудел по меньшей мере фунтов на тридцать, и теперь одежда свободно болталась на нем, как на огородном пугале.
— Послушай, старина, — сказал я. — Ты бы не умничал, а просто поднял бы руки.
Он покачал головой.
— Не ожидал от тебя, — проговорил он. — Но ты все же зачем-то пришел сюда и разыскал меня?
— Да, — согласился я. — Тебя я нашел. И мальчишку тоже.
Смуглое
— Я не мог гнать коня ещё быстрее, — заговорил он наконец. — И я кричал ему, упрашивал его остановиться. Но он меня не слушал. Ты же понимаешь, мальчишка гораздо легче меня, и уже очень скоро разделявшее нас расстояние начало быстро увеличиваться, его мустанг летел, как бешенный; и тогда я не сдержался и выстрелил. Я целился гораздо ниже, хотел просто слегка задеть его по икре — так сказать, для острастки. И надо же было его мустангу именно в этот момент шарахнуться в сторону…
Он замолчал. А потом прикрыл рукой лицо, но не мог скрыть написанное на нем страдание. У меня сжалось сердце от жалости.
— С кем не бывает…, — проговорил я. — Я все понимаю.
— Ты понимаешь, Джо, — сказал он, — потому что ты мой друг. Ты понимаешь меня, потому что у тебя есть сердце, и ты знаешь, что моя служба значит для меня. Но другие люди не хотят этого понять. А шерифом мне больше не быть. Меня теперь на смех поднимут и вообще, со свету сживут. Придется подать в отставку. Таков будет бесславный конец моей карьеры. Ну и наплевать… может быть это даже и к лучшему!
Но было видно, что его самого такая перспектива совсем не радовала. Я видел боль в его глазах.
— Что за вздор ты несешь, — отмахнулся я. — Не расстраивайся. К тому же я должен рассказать тебе ещё кое-что. Когда станешь возвращаться в свой лагерь, то советую быть поосторожнее и не зевать по сторонам, как сейчас.
— Почему это? — спросил он.
— Потому что с тех пор, как ты уехал оттуда, там многое изменилось, — назидательно сказал я.
— Что случилось? — забеспокоился шериф.
— Чип на свободе, — сказал я.
— На свободе? — воскликнул он.
Я решил вводить его в курс дела постепенно.
— Да, он освобожден.
— Да ты что, спятил, — заорал он на меня, — если ты сорвал наручники, надетые именем закона… — Шериф осекся на полуслове. — Послушай, а как тебе это удалось? — недоуменно спросил он. — Ты что, долбил по ним камнем?
— Это сделал не я, — сказал я.
— Не ты? Значит, там был ещё кто-то? — тихо проговорил шериф и помрачнел.
— Да, — подтвердил я. — Тот, кто лишь слегка прикоснулся к замку, и он открылся сам собой.
— Так это был Уотерс! — гневно воскликнул шериф.
Я кивнул и сказал:
— Так что послушайся доброго совета, приятель и не суйся туда. Ты же понимаешь, что против Уотерса у тебя нет никаких шансов. В стрельбе он ловчее и искуснее тебя. Да что я тебя уговариваю, ты же и сам все прекрасно знаешь.
— Значит, Уотерс, — медленно проговорил шериф. Он был мрачен, как никогда. — Что ж, тогда, полагаю, это будет последний день в моей жизни!
Он огляделся по сторонам, а затем задрал голову и взглянул вверх, где в вышине сплетались ветви деревьев, сквозь которые проглядывали голубые островки неба.