Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны
Шрифт:
Возможности же по обнаружению подводной лодки вероятного противника зависели от параметров собственных гидроакустических средств и уровня собственных шумов, создаваемых подводной лодкой.
Шумность «Гардфиш» была в 4–6 раз ниже подводной лодки К-184, а технические характеристики гидроакустического комплекса AN/BQQ-2 в несколько раз выше гидроакустических станций МГ-10 и МГ-200, что при соответствующей гидрологии моря в то время создавало условия, при которых «Гардфиш» могла обнаружить и следить за нами на дистанциях от 20 до 100 и более кабельтов, в то время как наша подводная лодка могла это сделать лишь на дистанциях от 2–5 до, максимум 10–15 кабельтов. Таковы были весьма неравные условия нашего «совместного» плавания. Проблемы шумности
В тех условиях мы просто не могли обнаружить «Гардфиш» на переходе в Южно-Китайское море и, маневрируя в назначенном районе, хотя и использовали любую возможность, в том числе и нестандартные способы проверки отсутствия слежения, но ничего не получалось. Д. Минтон ошибок не допускал
И все же косвенные признаки слежения за нами стали проявляться с 22 мая, когда при всплытии на перископную глубину на сеанс связи мы зафиксировали работу радиолокационной станции противолодочного самолета США «Орион». В дальнейшем практически на каждом подвсплытии обнаруживали сигналы самолетной радиолокационной станции. Мы считали, что самолеты производят плановый поиск подводных лодок.
Минтон пишет: «Вашингтону требовалось часто посылать отчеты о ситуации, чтобы они смогли определить степень угрозы, исходящей от советских вооруженных сил и их намерения. Президент Никсон и советник по национальной безопасности ежедневно получали доклады. Поскольку радиопередачи с “Guardfish”, передаваемые на высокой частоте и мощности, могли быть зафиксированы электронной системой перехвата Советов и тогда местоположение ПА было бы обнаружено, был принят альтернативный метод связи. Самолет “Орион” делал секретные вылеты к месту предполагаемого нахождения “Guardfish” и получал короткие донесения на УКВ радиоволнах с “Guardfish”, находящейся на перископной глубине, либо с помощью небольших выпускаемых буев, которые имели небольшие передатчики с автономным электропитанием, которые программировались на передачу небольшого сообщения и выпускались через эжектор для сигнальных патронов, в то время как “Guardfish” оставалась на глубине преследования».
Выход ракетных подводных лодок Советского Союза в зону боевых действий в Южно-Китайское море встревожил американцев. Они опасались за свои авианосцы, действующие там, и приняли решение о начале срочной передислокации максимально возможного числа атомных подводных лодок в этот район для охраны авианосцев и поиска подводных лодок Тихоокеанского флота
Вот как сообщает об этом Д. Минтон: «Во время этого преследования любая ПЛ, находящаяся в Тихом океане, срочно передислоцировалась для обеспечения безопасности авианосцев, действующих у побережья Вьетнама, а также для поиска других советских ПЛ. Это создавало общую проблему как для ПЛ “Guardfish”, так и командованию этой операции. “Guardfish” следовало за “Echo-2”, куда бы она ни шла, и поэтому командованию приходилось часто передислоцировать другие ПЛ, чтобы гарантировать, что какая-либо более бесшумная ПЛ США не подвергнет опасности “Guardfish” или другие подводные лодки».
Таким образом, в зоне действия подводных лодок, а это Японское, Восточно-Китайское, Филиппинское и Южно-Китайское моря, развертывалась невидимая подводная война, включающая в себя попытку установления длительного слежения за нашими подводными лодками и их уничтожения с получением приказа.
А.С. Берзин вспоминает: «16 мая. Продолжаем следовать в назначенный район, после прохода острова Окинавы перешли только на два подвсплытия на сеанс радиосвязи. Вызвал в центральный пост командира БЧ-2, капитана 3-го ранга Цимбаленко В.И., из всех вахтенных офицеров он был самым подготовленным, грамотным, свою специальность ракетчика знал в совершенстве. Он доложил, что с контейнером № 6 все нормально, а поступление воды из кабельной трубы не увеличивается.
17 мая. Море — 3 балла, зыбь, туман, тропический
Командир сам, кстати, штурман всегда пользовался случаем лично определить место своей подводной лодки.
Наши действия Д. Минтон комментирует следующим образом: «Находясь в Филиппинском море, “Echo-2” повернула на юго-запад, направляясь в проход Баши между островами Тайвань и Лусон. Проход Баши — часто используемый северный проход в Южно-Китайское море, и я был уверен, что он и является целью советской ПЛ, но она отклонилась намного южнее обычного курса “Echo-2” замедлила ход, всплыла на перископную глубину и двигалась, ориентируясь по показаниям эхолота, который работал в коротком диапазоне, не допустимом на такой глубине. Она была потеряна. Находясь на перископной глубине, ПЛ, видимо, четко определила свое местоположение, потому что после этого ушла на глубину, повернулась по направлению к проходу Баши и увеличила скорость до 16 узлов. Мне пришлось произвести внеочередной доклад о действиях “Echo-2”. После донесения, переданного с помощью радиобуя, об этой быстрой смене курса, “Guardfish” стремительно ринулась за ПЛ, зная, что передислокация американских ПЛ будет вряд ли возможна, поскольку времени после передачи сообщения оставалось очень мало. Чтобы избежать столкновения с другой американской ПЛ, “Guardfish” погрузилась на глубину 100 метров, которую часто использовали советские ПЛ и которую, как я знал, избегали американские. Мое опасение оказалось оправданным, когда “Guardfish” обнаружила американскую ПЛ, уходящую на север на большой скорости».
Далее Д Минтон пишет: «18 мая “Echo-2” вошла в Южно-Китайское море и проследовала в точку, находящуюся примерно в трехстах милях от берегов острова Лусон».
Мы же подошли к проходу Баши с ошибкой в своем месте 50–70 кабельтов, после определения места уточнили курс подводной лодки и, форсировав проход Баши, продолжили переход в район боевой службы, увеличив ход для занятия его в назначенное время.
Л.С. Берзин отмечает: «20 мая. Заняли район № 1. В 08.30 всплыли на перископную глубину для приема сеанса радиосвязи и определения места. Сразу в перископ увидел впереди по курсу, в дистанции 10 кабельтовых вспомогательное судно США, которое шло прямо на нас Заполнил цистерну быстрого погружения и ушел на безопасную глубину. Гидроакустики судна не слышали. Гидрология плохая — мы ничего не слышим Поэтому каждое всплытие здесь потенциально опасно, можно столкнуться с надводным кораблем или гражданским судном».
Только чрезвычайная осмотрительность командира плюс везение обеспечили нам безопасные всплытия под перископ в течение всего похода.
Д. Минтон сообщает о наших действиях так; «Восемь дней ПЛ на малой скорости патрулировала на полигоне, который представлял прямоугольник, находящийся примерно в 700 милях от наших авианосцев, курсирующих вдоль побережья Вьетнама, и далеко за пределами 200-мильной зоны, которую могли достичь ее ракеты. В то время как команда слежения старалась не потерять контакт с советской ПЛ».
А.С. Берзин, зайдя в штурманскую рубку, долго изучал предстоящий район боевого предназначения, маршрут нашего перехода, потом поделился с нами, штурманами, своими мыслями: «Если начнутся военные действия сейчас, то Японское море будет ловушкой для Тихоокеанского флота, как Финский залив стал ловушкой для кораблей и подводных лодок Балтийского флота в 1943 году. В проливах: Лаперуза, Сангарском и Корейском легко и быстро можно создать противолодочный рубеж, в настоящий момент вероятный противник достаточно уверенно контролирует проход наших подводных лодок».