Возмутительный страусёнок
Шрифт:
— Что-нибудь случилось, мой мальчик? — и своим большим клювом коснулась его длинненькой и тонкой шейки.
— Нет, — тихо ответил страусёнок. — В общем, ничего не случилось. Я только узнал, что не всегда, не везде и не всем надо говорить правду. Надо жить в мире полуправды.
— А что означает слово «полуправда?»
— Оно означает только то, что никогда не надо говорить неправды. А правду можно говорить или не говорить. Всё зависит от обстоятельств.
— Так рассуждают взрослые. От кого ты узнал об этом, мой мальчик?
— Ото всех понемногу,
— О-о! Ты видел повелителя равнин? — изумилась мама-страусиха. — И даже говорил с ним?
— Да, мама, — ответил страусёнок. — Но я так страшно устал, что хочу уснуть. А потом я тебе всё-всё расскажу… Только ты меня не ругай, ладно, а? А то мне придётся и тебе говорить полуправду, а ты ведь, наверное, не хочешь этого? Да?
— Да, — задумчиво сказала мама-страусиха, прикрывая страусёнка своими крыльями. — Я этого действительно не хочу. И поэтому ругать я тебя не буду. А теперь спи, пожалуйста.
И вдруг она с удивлением увидела, что страусёнок уже заснул. Она поудобнее уселась над ним и подумала о том, что так поздно иногда понимают родители: «Он становится взрослым. Как всё быстро приходит… и проходит».
Сказка о том, как страусёнок узнал, что всякая инициатива наказуема
— Мама, — сказал, просыпаясь, страусёнок, — я должен что-то сделать.
— Ну, чего ещё ты придумал, непоседа? Лучше поспи.
— Нет, — возразил страусёнок и окончательно проснулся. — Спать сейчас я не могу. И не должен.
— Это почему же? — удивилась мама, которой, по мнению страусёнка, давным-давно не следовало бы удивляться чему-либо, так как она была совсем-совсем большая.
— А вот почему. Послушай, — и он торопливо рассказал ей обо всём случившемся с ним.
— Теперь ты понимаешь, — закончил он свой рассказ, — что я должен помочь маленькой обезьянке Шка-Кро и несчастной Хромой Антилопе.
Страусёнок знал, что маме очень не хотелось отпускать его, и он приготовился даже к спору, он твёрдо решил, что… и, каково же было его изумление, когда мама нежно посмотрела на него и сказала:
— У тебя доброе сердце, мой мальчик. Ты должен помочь им. Ведь они оказались в беде по твоей вине. Хоть ты и не желал им плохого. Только сумеешь ли ты помочь им? Знаешь ли ты, как это сделать?
— Конечно, знаю! — воскликнул страусёнок. — Мне помогут другие. Я всё придумал. Но мне надо торопиться, мама.
— Ну, что ж… посмотрим, получится что-нибудь у тебя или нет. Но если ты действительно сумеешь помочь им, я буду гордиться тобой.
— Я смогу, — торопливо сказал страусёнок. — Мне пора.
— Хорошо, иди, — вздохнула мама. — Я буду волноваться и ждать твоего возвращения.
И страусёнок ушёл, точнее побежал со всех ног. А ножки у него были тоненькие, длинненькие и очень быстрые.
И отыскал страусёнок гориллу.
— Что случилось, малыш? Зачем я нужна тебе?
— Я пришёл к Вам за помощью, — сказал страусёнок. — Вы случайно не знаете обезьянку Шка-Кро, которая живёт на баньяне? И Хромую Антилопу, которая прячется в высокой траве?..
— Кто же не знает обезьянку Шка-Кро, — прохрипела горилла. — А вот Хромую Антилопу я видела всего один раз, да и то издали. Я так редко покидаю лес.
— А Вы не согласились бы помочь обезьянке Шка-Кро? Ей грозит опасность.
— Конечно, я помогу ей. Никто не посмеет тронуть её даже пальцем, — и с этими словами горилла ударила себя кулаком в грудь, отчего в груди загудело, гребень на голове её поднялся, а вздёрнутая губа обнажила такие страшные клыки, что страусёнок даже отступил назад на несколько шагов, что было сделано, разумеется, из вежливости. Довольная произведённым на страусёнка впечатлением горилла сказала:
— Ну, а что, собственно, случилось с обезьянкой Шка-Кро? И кто ей угрожает?
И страусёнок стал ей рассказывать то, что уже знаете вы. И по мере рассказа горилла мрачнела всё больше и больше, и когда страусёнок кончил говорить, горилла отвела глаза в сторону и виновато забормотала:
— Чёрная Пантера… Это, конечно, меняет дело. И об этом следует крепко подумать. Я не боюсь её. Но у меня есть дети… Ты, малыш, пойми меня правильно. Надо знать Чёрную Пантеру. Она никогда и никого не прощает… А мои дети! Она же не позволит мне сомкнуть глаз ни днём ни ночью… А ведь я так люблю ночью поспать. Да, покоя у меня не будет… особенно ночью. Доброе дело не может остаться безнаказанным, если оно не по душе Чёрной Пантере. Так что извини, малыш, и не осуждай меня. Я, пожалуй, не смогу помочь маленькой обезьянке Шка-Кро. Да, Чёрная Пантера… Если бы это была не она! Тогда бы я смогла, конечно…
И с этими словами, низко опустив голову и не глядя на страусёнка, горилла медленно удалилась в лес.
Страусёнок растерянно посмотрел ей вслед и подумал, что мало иметь силу, надо иметь ещё и мужество, чтобы употребить её в добро. Он грустно вздохнул и побежал дальше. Очень скоро он разыскал стаю гиен, которые после удачной ночной охоты не прочь поваляться днём где-нибудь в тени и подремать. Поэтому, когда он подошёл к ним, самая большая и главная гиена лениво подняла голову и, узнав страусёнка, проворчала:
— А-а, красавчик пришёл? Что новенького расскажешь? — с этими словами она с трудом оторвала свой живот от земли и села, опираясь на свои кривые лапы.
— Я пришёл к Вам за помощью… Мне надо спасти обезьянку Шка-Кро, которой угрожает Чёрная Пантера.
При слове «Чёрная Пантера» остальные гиены мгновенно проснулись и, подняв свои большие уши, приготовились слушать страусёнка. А старая, большая и главная гиена лязгнула зубами с такой злобой, что, казалось, у неё во рту захлопнулся стальной капкан.