Возмужание
Шрифт:
Глава 7
Ратники
Гонец скакал, уже третью ночь не покидая седла. Веки отяжелели, смыкаясь сами собой, и сознание время от времени проваливалось в вязкую черноту забытья.
Очнулся, когда конь начал сбиваться с шага, затем как-то тяжело зашатался, дёрнулся всем своим большим телом и рухнул на подломившихся ногах.
Всадник, падая, успел в последний момент округлить спину и выдернуть ноги из стремян. В горячке и от страшной
Гонец устал так, что казалось – пусть рушится всё вокруг, а он останется лежать на этой тёплой мягкой пыли и будет спать, спать, спать…
Обращённое к земле ухо уловило едва ощутимую дрожь, где-то скакала конница. Гонец встрепенулся, заставил себя подняться. С трудом, но это удалось. Слава Перуну, Велесу и прочим богам, он доскачет!
Второй конь нервно ржал и дёргал повод, привязанный к павшему собрату. Ковыляя на негнущихся ногах, посыльный намотал повод на левую руку, а правой вытащил засапожный нож и отсёк им сыромятный ремень от луки седла. Лежащий на боку скакун ещё всхрапывал и часто дёргал ногами, совсем недавно такими быстрыми и сильными.
– Прости, друже, загнал я тебя насмерть… Прости, только нельзя, чтобы нас опередили, – прохрипел гонец.
Тяжело взобравшись в седло, он пришпорил второго коня и быстро скрылся в ночной темени.
Утром с городских стен киевская охрана увидела на дороге пыль от копыт одинокого всадника.
– Видно, устали оба, – заметил кто-то, – вон как тяжело скачет…
Между тем всадник приблизился к граду.
– Откуда гонец? К кому едешь? – преградила ему путь стража у ворот.
– Дай дорогу! – хрипло закричал всадник. – Враги за Киевом! Печенеги с полуночи идут!
Стража распахнула ворота, и гонец поскакал в Ратный Стан. Осадив коня, с которого клочьями падала пена, а впавшие бока ходили, как кузнечные меха, посыльный передал недобрую весть Свенельду.
– Напоите, накормите, пусть отдохнёт, – велел воевода, а сам поскакал в княжеский терем.
Гонца тотчас окружили, поили квасом, несли воду для умывания.
– Как же так печенеги на севере объявились? – недоумевали все. – Они ведь седмицу тому назад на полудне с Верягой сражались…
– Обошли, значит, песьи дети! Врасплох захватить надумали. Не выйдет! – Один из воинов погрозил кулаком в сторону невидимого врага.
Второй, обхаживая загнанного коня посыльного, гладил его по мокрой морде.
– Никогда ты уже не сможешь ни резво бегать, ни работать, так-то, брат…
– Сведи его на княжескую конюшню, – велел подъехавший тысяцкий, – поскольку он сослужил свою верную службу. Теперь до самой смерти будет получать княжеский овёс, и больше никто никогда на него не сядет…
Между тем в гриднице у княгини Ольги шёл срочный Совет-Рада. Присутствовали Свенельд, Святослав, военачальники оставшихся в Киеве дружин, а также предводители ратников, то есть пеших тем.
– Рассчитывать мы можем только на себя, – мрачно молвил Свенельд, – Веряга с Лесиной, после
После обсуждения решили, что ратники встретят печенегов у киевских стен. А что касаемо конницы, Свенельд предложил устроить засаду и, когда враг пройдёт к Киеву, в свою очередь ударить ему в спину.
Святослав вначале не соглашался – бить врага в спину казалось ему недостойным деянием.
– Так ведь мало нас! – возражал Свенельд. – А в неожиданном ударе – половина победы. Оттуда они нас не ждут, как мы их с севера не ждали!
План был одобрен всеми, и Святославу ничего не оставалось, как подчиниться. Посыльные тотчас полетели по граду, раздавая наказы. Свенельд отправился переговорить с Гарольдом, которого, по обыкновению, оставлял начальником киевской Стражи. Он должен был следить за порядком, охраной ворот и града, а при надобности организовать оборону и держаться до прихода подмоги.
Святослав, простившись с матерью, поклонился ей и поспешил к Ладомиле. Кажется, совсем недавно родился маленький Ярополк, а его Ладушка опять на сносях, крепка в ней живородная сила!
Ярополк деловито возился в углу с деревянными фигурками коней и воинов. Увидев вошедшего отца, малыш заулыбался, вытащил изо рта ногу деревянной лошадки, потом бросил её и ползком заторопился к отцу, забавно перебирая руками и ногами.
– Э, нет! – запротестовал Святослав. – Давай уж на двух, а не на четырёх! – Он поставил сына на ноги и, держа за ручонку, подвёл к Ладомиле, которая сидела у окошка, занимаясь рукоделием.
Едва только Святослав вошёл, а она уже поняла, что предстоит расставание. Лицо её сразу побледнело и вытянулось.
– Ухожу я, Ладушка, печенеги на Киев идут! – коротко сказал Святослав.
Частые слёзы закапали на цветную вышивку. Отбросив её, Ладомила повисла у мужа на шее.
– Береги себя, Святославушка, – сквозь всхлипывания проронила она.
– Это ты себя береги, тебе ведь рожать скоро. А за меня не волнуйся. Помнишь, позапрошлым летом мы уже ходили на печенегов и развеяли их в пух и прах, так и сейчас будет. Молодые Горицвет, Издеба, Притыка и все друзья-темники со мной идут, ну, не плачь! А ты, сын, – он подхватил Ярополка и подбросил вверх, – чтоб к моему возвращению сам бегал, а не на четвереньках!
Ярополку нравилась такая игра, и он заливался смехом. Но Святослав, опустив его наземь, быстро повернулся и вышел из светёлки.
Вскоре конница, возглавляемая Свенельдом и Святославом, уже покидала град сотня за сотней, тысяча за тысячей. Берегом Непры они должны были пройти пятнадцать вёрст до Вышгорода, переправиться там через брод на другой берег и ждать, пока пройдут печенеги. А потом переплыть обратно и ударить сзади.
Как при всяком большом сборе людей, находились любители шуткой поднять настроение себе и провожающим.