Вознесение черной орхидеи
Шрифт:
«- Поздравляю, Юля, курс можно считать оконченным, но я всегда соблюдаю правило «плюс два». Что оно означает? У тебя есть мой телефон. Многим сложно принять себя новыми, и они по инерции делают ошибки на пути к окончательному восстановлению. Поэтому я тебе помогу. Любые сомнения - ты мне звонишь!»
«- Ира, я все еще до одури боюсь зеркал! Ты мне так и не сказала, что с этим делать!»
«-Ты невнимательно меня слушала. Этот страх в твоей голове. Думай не о себе, а о том, кто будет держать тебя за руку, и не отталкивать при этом! Давай, я тебя поздравляю! Катя! (кнопка селектора), разливай шампанское!»
Мы выходим в приемную, где уже ждет верная секретарь-референт
«- Александр, мне надо пять минут вашего времени! Пройдемте в мой кабинет!»
Моргаю, подавив желание вцепиться ей в глотку, но не трогаюсь с места: открыв рот, слежу, как они уходят. Мой психоаналитик и мой мужчина. Нет. Какая ревность? Я боюсь совсем другого!
«- Что за нах..?.. – перевожу растерянный взгляд на приветливую до оскомины секретаршу. – Это еще зачем? Кого лечат?»
«-Юлия, прошу вас, успокойтесь! Тайна терапии не подлежит разглашению! Госпожа Милошина не станет рисковать своей репутацией… Я могу предположить, что решается финансовый вопрос… Присядьте… Может, воды?..»
Алекс выходит из кабинета спустя минут пять с совершенно непроницаемым выражением лица. Бесчувственная маска киборга последнего поколения с напрочь отсутствующей функцией эмоционального апгрейда. От одного его взгляда – вроде бы ласкового, но непроницаемого – сердце уходит в пятки.
– Юля, поехали домой… - вздрагиваю, когда он присаживается рядом, сжимая мои ладони. – Ты очень сильная. Все закончилось.
Почему сегодня я ему не верю? Улавливаю флюиды беспокойства и внутреннего разлада. Я не могла его разозлить… неужели Милошина все-таки показала ему то, что не стоило видеть – запись сеанса гипноза? Может, что-то произошло? Может, я тут совершенно ни при чем, а он такой же ее пациент… маловероятно, но почему бы нет?
Я растеряна и слегка встревожена, но все же могу забыть о непонятном инциденте спустя пять часов, засыпая в своей постели после приятного вечера в итальянском ресторане. Мне так хочется верить, что Тьма почти уничтожена… Я не хочу заглядывать вперед и ласково приказываю интуиции заткнуться и не трепать мне нервы на пороге рассвета нового романа.
Наверное, я нахваталась от Алекса задатков доминатрикс. Потому что в этот раз шестое чувство становится в позу покорности и прекращает посылать нераспознанные сигналы.
Глава 22
Я зашторила окно - в него оголтело бились хлопья мокрого снега, подгоняемые шквальным ветром, который расшатывал оголенные ветви с почти сошедшей листвой. Ласковая осень за какие-то пять дней превратилась в шквальный ураган, предвестника наступающей зимы. Даже днем пронизывающая сырость минусовой температуры делала пребывание на улице невозможным, и посещение лекций больше походило на краткосрочные перебежки от дома к автобусной остановке, а оттуда - до теплых аудиторий академии. За ночь лужи покрывались тонкой коркой льда, солнце спряталось, отдав правление свинцовой пелене пронизывающего погодного ненастья. Приходилось отказываться от высоких каблуков, на которых я рисковала сломать ноги в ледяной каше тающего и снова замерзающего к вечеру снега, от сложных укладок, которые уничтожал за несколько секунд ветер. Зонт тоже не спасал – ни одни спицы не выдерживали выкрутасов под меняющими направление порывами ветра. Штормовое предупреждение не покидало метеосводок уже который день.
Мы с девчонками как-то синхронно притихли, предпочитая проводить вечера не в привычных
Еще утром я проснулась в объятиях Алекса. Растерла запястья, в которые вчера сильно впилась кромка кожаных манжет при очередном оргазме, переплела его пальцы со своими и призвала на помощь весь потенциал своей умоляющей нежности. Мне не хотелось ехать ни на какие пары – и погода была здесь совершенно ни при чем - я просто до одури, до напряга сердечной мышцы не желала с ним расставаться, терять тепло его тела, меняющий тональность ритм сердца, хриплый шепот, от которого внутри скручивались сладкие спирали… Как бы не так! Сама проговорилась, что в субботу семинар по информационной этике. Какой дурак - не будем всуе упоминать фамилию препода - поставил его на субботу?! Хорошо еще, что я сумела убедить Александра, что подготовилась к паре заранее. Испытать его наказание мне хотелось меньше всего.
– Сегодня и завтра в клубе вечернее мероприятие, - сухо оповестил Алекс после завтрака, когда я безуспешно пыталась завязать на нем узел шелкового галстука. Получалось не очень. Это только на видеоролике с YouTube все здорово и просто. Не то что я этого не запомнила, просто его близость напрочь выбивала способность связно мыслить и не фантазировать о кубиках стального пресса, скрытого сатином приталенной бордовой рубашки.
– А мне можно туда? – я не планировала задавать этот вопрос. Это все убивающий наповал эффект его прикосновений, который отключил резервные генераторы здравого смысла! – Просто посмотреть? Я тихо… честно!
– Нет, Юля. – Уловив мое возбужденное состояние, Алекс бережно снял мои ладони со своих плеч, придержав их на уровне груди, и пристально посмотрел на меня. – Пока что тебе не стоит это видеть.
– Да что там такое?! Если я буду с вами?
Лучше бы я молчала! Линия легкого испытывающего прищура с проблесками свинца в светло-зеленой радужке прожгла позвоночник раскаленными иглами обмораживающей мерзлоты. То самое чувство, когда ты не можешь отличить жар огня от холодного поцелуя льда. Я поспешно опустила глаза, поборов желание расплакаться, и излишне резко дернула узел галстука, преодолевая хватку его запястий.
– Все, получилось. – Отошла к столику, где осталась чашечка недопитого кофе, и сделала судорожный глоток. Алекс не сводил с меня глаз, но, поскольку я не задавала вопросов больше, ему пришлось заговорить первому.
– Юля, ты обязательно все увидишь и обо всем узнаешь, когда будешь готова, но сейчас тебе лучше там не присутствовать! Поверь, ты еще не все происходящее можешь воспринять с правильной позиции.
– Вам виднее. – Мне не хотелось с ним спорить. Возможно, он был прав, и отказ был заботой обо мне, а не проявлением недоверия? Я расстроилась больше по поводу потерянных выходных, будни воровали наше время хаотичным утренним пробуждением и невозможностью остаться рядом.