Вознесение Габриеля
Шрифт:
Его тон был умоляющим, однако Джулия не слышала его слов. Ей показалось, что перед нею прежний Габриель, с ходу отметающий ее сомнения.
Покачав головой, Джулия пошла к двери.
Это была развилка, где пути расходились. Она могла уйти, но тогда ее отношениям с Габриелем наступит конец. Третьего шанса у них не будет. Или же она могла остаться, зная, что Габриель по-прежнему не видит ничего ошибочного в своем дурацком героизме, проявленном перед членами комитета.
«Джулианна, позволь мне тебя любить. Любить так, как ты этого заслуживаешь», — вспомнились ей его
Он стоял у нее за спиной. Дрожащие губы касались ее уха. Она чувствовала тепло его тела, проникающее ей под одежду и разливающееся по спине.
— Я верен тебе, Беатриче. Да, я хочу защищать тебя. И ничто не изменит этого желания.
— Я тогда согласилась бы остаться без Гарварда, но с тобой.
— Теперь у тебя есть и я, и Гарвард.
— И какой ценой? — спросила Джулия, поворачиваясь к нему. — Только не говори, что случившееся нас не покалечило. Еще как полечило. Возможно, что-то мы так и не сумеем восстановить.
Габриель откинул ей волосы на плечо и приложился губами к затылку.
— Прости меня. Обещаю, что не стану покушаться на твое достоинство и наше партнерство. Но не жди, что я буду пассивно наблюдать, как тебе делают больно, когда в моих силах это предотвратить. Не заставляй меня возвращаться к моему прежнему состоянию эгоистичного придурка.
Джулия, все еще раздраженная, упрямо шагнула к двери, но Габриель поймал ее за руку.
— В совершенном мире партнеры ведут диалоги и советуются друг с другом. Но мы в том мире не живем. Нас окружают чрезвычайные обстоятельства и опасные, мстительные люди. Неужели мое желание оградить тебя от опасностей — это грех, который ты не в состоянии простить? — Джулия молчала, и он продолжил: — Я приложу все силы, чтобы принимать решения вместе с тобой, а не за тебя. Но я не стану извиняться за желание обезопасить тебя и сделать счастливой. Я не стану придерживаться правила, по которому в чрезвычайной ситуации сначала должен посоветоваться с тобой, а потом уже действовать. Ты хочешь, чтобы я относился к тебе как к равной. Но и я хочу такого же отношения к себе. Это значит, ты должна верить, что я приму наилучшее решение на основании сведений, какими располагаю на тот момент, и не пытаясь быть вездесущим. Или совершенным.
— Я предпочту видеть тебя живым, со щитом в руке, а не твое мертвое тело, прикрытое этим щитом, — с прежним упрямством произнесла Джулия.
Габриель засмеялся:
— Думаю, darling, мы свою битву при Фермопилах уже прошли. Но я разделяю твои чувства и прошу того же от тебя, моя маленькая воительница. — Он поцеловал Джулию в шею. — Возьми мое кольцо. — Габриель быстро снял с левой руки кольцо и через плечо подал Джулии. — Я носил его в знак подтверждения, что мое сердце и моя жизнь принадлежат тебе.
Джулия нерешительно взяла у него кольцо и надела на свой большой палец.
— Я продам этот чертов дом. Я покупал его лишь затем, чтобы быть поближе к тебе. Но я могу найти квартиру, пока мы с тобой подыскиваем другой дом.
— Ты же совсем недавно сюда вселился, — вздохнула Джулия. — И этот сад тебе нравится.
— Тогда
Джулия молча стояла не шевелясь. Так прошло несколько минут. Потом Габриель взял ее за руку и повел наверх, в спальню.
— Что ты задумал? — спросила она, когда они подошли к двери спальни.
— Мне очень нужно тебя обнять. Думаю, и тебе нужно оказаться в моих объятиях. Этот дурацкий диван в гостиной слишком узок для нас двоих. Прошу тебя.
Габриель подвел ее к кровати, лег на спину и призывно раскинул руки.
— А как же Ребекка? — спросила Джулия, все еще не решаясь лечь.
— Она нас не потревожит.
Джулии не хотелось ложиться с ним в постель лишь потому, что он ее позвал. Она решила потянуть время.
— Что это у тебя там? — спросила она, указав на противоположную стену.
Судя по всему, это были два штабеля крупных картинных рам, прислоненные к стене и прикрытые тряпкой.
— Посмотри.
Джулия присела на корточки и отдернула тряпку. Она увидела черно-белые фотографии, по пять штук в штабеле. Джулия была на всех, Габриель — на некоторых.
Большинство снимков она видела впервые. Их Габриель напечатал уже после своего вынужденного расставания с нею. Фото из Белиза, из Италии и несколько снимков из своеобразного рождественского подарка, который она сделала Габриелю. Все они были красивы и эротичны.
— Когда я думал, что потерял тебя, мне было тяжело на них смотреть. Но, как видишь, я их сохранил.
Габриель следил за Джулией, разглядывающей снимки, в особенности его самый любимый, сделанный в Белизе. Тогда он запечатлел Джулию лежащей на животе.
— А куда делись прежние снимки? Те, что висели у тебя в спальне раньше, до встречи со мной?
— Их давно нет. У меня отпала надобность в них и желание на них смотреть.
Джулия снова накрыла снимки тряпкой и подошла к кровати. Чувствовалось, в ней борются разные чувства.
— Не бойся, — сказал Габриель, протягивая к ней руку. — Мне просто хочется тебя обнять.
Джулия позволила себя обнять и устроилась рядом, прижавшись к его груди.
— Вот так лучше, — тихо сказал Габриель, целуя ее в лоб. — Я хочу заслужить твое доверие и уважение. Хочу быть твоим мужем.
Джулия замерла и на время затаила дыхание, пока его слова погружались в ее сознание.
— Я хочу, чтобы у нас не было никакой спешки. И никаких разговоров о браке.
— К счастью, я могу ждать, — сказал Габриель и снова ее поцеловал.
На этот раз поцелуй прорвал плотину сдерживаемых чувств. Их руки двигались по телу друг друга, дотрагиваясь до выпуклых мускулов и нежных округлостей. Их рты стремительно соединились. Их сердца забились быстрее. Тишину нарушали только вздохи и тихие стоны. Этот поцелуй знаменовал их воссоединение, был залогом продолжения их верности и любви. Габриель своим поцелуем говорил, что любит ее, и просил у нее прощения.