Вознесение
Шрифт:
Когда я думала о выражении его лица перед тем, как я его отравила, невидимый нож ещё глубже вонзился в моё сердце. Этот безжалостный взгляд, будто он больше не знал меня. Он превращался в жнеца. Верну ли я своего Самаэля?
И даже если я могла это сделать, позволит ли мне Лилит? Мне казалось, будто над моей головой повис топор, готовый обрушиться на меня. Я не представляла, в какой ярости будет Лилит, когда осознает, что я отдала её демоническую армию на растерзание Свободного Народа, просто чтобы спасти жизнь
Ещё один образ вспыхнул в моём сознании — Эмма лежит на полу моей комнаты, неподвижная как труп…
Меня затошнило.
Наконец, замок показался в пределах видимости, и я слегка согнула свои крылья. Я быстро опустилась к воротам, пытаясь перелететь через них. Но когда я подлетела ближе, боль пронзила моё тело, и я едва не выронила Самаэля.
Я попыталась перелететь через железные ворота, но почувствовала, что мои крылья изгибаются и уносят меня в другую сторону. Опаляющая магия вспыхивала и вибрировала на моей коже всякий раз, когда я оказывалась близко.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что меня не впускают магические защиты. Раньше я могла войти самостоятельно.
Но теперь я была уже не просто Лилой.
Мышцы моих рук горели от натуги и удержания Самаэля. Мне здесь больше не рады.
Так что я снова описала круг перед воротами замка и опустилась у набережной. Ворота даже не были заперты, изогнутое и колючее кованое железо расходилось в обе стороны с зазубренными просветами и открытой аркой передо мной. Но магические чары не давали мне пройти.
— Эмма! — закричала я. — Освальд!
Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы дверь распахнулась. Эмма стояла у входа в замок, и ветер играл с её волосами. Её платье выглядело потрёпанным, окровавленным. Часть меня испытала облегчение, что Лилит не убила её…
Другая часть меня, честно, немного испугалась. Выражение её лица было убийственным, и она направилась в мою сторону с ножом в руке.
— Эмма, — закричала я. — Это я, Лила!
— У Лилы нет крыльев! — прокричала она в ответ.
— Это я. Ты называешь себя Сенешалем, и ты хочешь закатывать здесь балы и влюбиться. Это я! Я забрала контроль у Лилит. Впусти меня.
— Мне понадобится нечто большее.
— Мы вместе просматривали книги, и ты помогала мне читать. Тебе понравилась одна из картинок демонов с большими рогами, а потом ты чувствовала себя виноватой из-за этого.
— Ладно, — неуверенно сказала она. — Это ты, — её взгляд опустился к Самаэлю, и на чертах её лица отразился ужас. — Ты убила его? Он мёртв?
— Нет, он просто без сознания от белладонны. И там бушует сражение между демонами, Свободным Народом и кловианской армией.
Она кивнула.
— Соуриал пришёл и привёл меня в чувство. Я послала его туда.
Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и принялась
Как только я протащила внутрь огромное тело Самаэля, его глаза распахнулись, и он снова вскочил на ноги. В его глазах полыхал огонь, на скулах сверкали золотистые татуировки. Никогда прежде я не видела, чтобы кто-то так быстро переходил от бессознательности к готовности сражаться.
Он замер совершенно неподвижно, склонив голову набок как странное первобытное существо. Я сделала шаг назад и почувствовала, как мои тёмные крылья вновь скрываются в спине. Ой.
Эмма встала перед ним, разведя руки в стороны.
— Это Лила. Пока что. Нам, наверное, надо запереть её на случай, если Лилит вернётся. Самаэль, я не могу на тебя смотреть. Почему все резко перестали носить одежду?
Я посмотрела на свои руки.
— Она права. Меня надо запереть.
Я снова взглянула на Самаэля. Лунный свет озарял его мускулистое тело, с реки доносился ветер, игравший с его волосами. Его раны исцелялись, кровь уже не текла. Он вообще не двигался — зловеще неподвижный, глаза из чистого пламени не отрывались от меня.
— Самаэль? — Эмма прикрыла глаза рукой. — Ты нужен Соуриалу. У монумента.
— Ты же видел Свободный Народ, верно? — спросила я у него. — Там было несколько сотен. Я знаю, что это не всё. Элис убежала. Она сказала, что они, возможно, сумеют контролировать демоническую армию Лилит, — я прочистила горло и сжала руки в кулаки. — Извини, эм… извини, что подняла демоническую армию.
Тьма клубилась вокруг Самаэля, окрашивая воздух словно чернила. Я инстинктивно сделала ещё один шаг в сторону от него. Хоть я и вернулась в своё тело, я не была уверена, что Самаэль сделал то же самое. Цепи пламени извивались вокруг него, тёмные крылья расправились за спиной. Пламя в его глазах казалось отражением глубин Ада.
Наконец, он заговорил, и его голос звенел как погребальный колокол.
— Нас обоих придётся приковать цепями. Я жажду мести и крови.
Эмма посмотрела на него.
— Ладно, уйми пыл, жнец. Получишь ты свою месть и кровь, как только я принесу тебе меч и одежду. Такое лучше делать в штанах, да? — она резко развернулась и бросилась обратно в замок.
Мне нужно было вернуть Самаэля. Глядя на него, на его истинное лицо, я осознала, что больше не боюсь его. Я не считала, что это настоящий Самаэль. Настоящий Самаэль умел любить.
Я сократила расстояние между нами и накрыла ладонью его щёку.
— Это я, Лила, — я хотела сказать ему, что я точно такая, какой была прежде, ранее сегодня, когда он сказал мне «Я твой, а ты моя». Но на деле это было не так.