Возраст – преимущество

Мишин Виктор Сергеевич

– Сержант Горчак? – высокого роста мужик, в кожаном реглане, в фуражке, звания не вижу, но держит себя как генерал. Лицо с резкими чертами лица, нос короткий и узкий, неприятный тип.

– Да, – просто ответил я, не вставая навытяжку.

– Летишь с нами, – так же просто и бескомпромиссно, приказным тоном заявил мужик.

– С чего вдруг? Да и кто вы? – насторожился я.

– Майор Громов, СМЕРШ.

– А я тут при чем? – я уже начинал бояться.

– Приказ доставить тебя в Москву, залезай в самолет!

– Э, – я отрицательно покачал головой, –

не было такого уговора, я в отряде нужен, какая Москва? – Ответом мне был пистолет, направленный в мою сторону. – Даже так? На мальчишку с пистолетом? – я разозлился. Ни хрена себе новости, меня что, в предатели записали, или в шпионы?

– У меня приказ доставить тебя, и я доставлю. Если надо будет, прострелю тебе ногу. – И ведь сделает, как сказал, по глазам вижу, ему нажать на курок, как чихнуть.

Я робко и обреченно оглянулся, глядя на парней из отряда, которые стояли рядом и все слышали.

– Аню берегите, пожалуйста! – попросил я.

– Захар, не бойся, все будет хорошо! – ответили мне, и я им верил.

Самолет после погрузки тяжело переваливался по полю, ревя моторами и начиная разбег, я смотрел в иллюминатор и ежился. Мысли лезли в голову одна другой хуже. Неужели арест? За что? Ладно бы в прошлом году, в Сталинграде, но сейчас, после всего, что сам или с группой сделали? Не понимаю.

Едва взлетев и набрав высоту, пришлось забыть о своих проблемах, что ждут меня в Москве, так как в небе неожиданно стало тесно. Пилоты кричали что-то майору, который ушел к ним, как только в корпусе самолета появилось несколько отверстий, незапланированных конструкторами. Удивительно, но никого не задело, и это при полном самолете людей. Дырки от пуль появились сверху, как будто стреляющий в нас находился на одном уровне с нашим бортом, но взял чуть выше нужного. Я прилип к лавке, старательно втягивая голову в плечи. Хрена себе поездочка в Москву, сейчас снимут нас с неба, и чего тогда, конец пути? Смешно как-то погибнуть во время эвакуации…

Наши пилоты творили какие-то чудеса пилотажа, и больше ни одна пуля не попала в самолет, а может, больше и не стреляли. Правда, если бы поблизости не было самолетов противника, вряд ли пилоты выделывали бы такие вензеля в воздухе. В окно ничего не было видно, и я, прислушиваясь к звуку работающих моторов, незаметно уснул. Проснулся от холода и тряски, ближайший ко мне боец (забыл сказать, тут у меня и конвой был, аж два красноармейца с сержантскими лычками) сообщил, что скоро посадка.

Приземлились мягко и быстро, сказывалось то, что садились на подготовленный аэродром, а не дикое поле. Даже не тряхнуло ни разу. Приготовившись к тюрьме, мысленно я уже поник.

– Эй, сержант, на выход, приехали! – окликнул меня строгий майор, выглядевший сейчас на удивление радушным. Наверное, там, в тылу врага накладывался отпечаток того, что находится на временно оккупированной территории, а сейчас как бы дома.

– Угу, – кивнул я и повесив голову, побрел к выходу.

Ноги за время полета затекли и хотелось размять их, но отбросил эту мысль, потому как пришла новая.

«А

ведь у меня пистолет под курткой, нож в сапоге и граната в кармане. Как же меня арестовывают, если даже не обыскали?» – вот какая мысль пронеслась, и я поднял голову.

– Голову не отшиби, – донеслось до меня, но поздно. Я был уже возле двери, которая даже мне, пока низкорослому мальчишке, оказалась мала, и так звезданулся лбом о стенку, что искры полетели из глаз. – Говорил же, береги голову!

Растирая ушибленное место, чувствуя, как наливается здоровенная шишка, я все же вылез. Еще и по лесенке-трапу чуть кубарем не скатился. Майор позади выдал что-то о моей ловкости, но я не слушал. По полю к самолету ехала машина, черная «эмка», сунув руки в карманы, ощутил холодную тушку Ф-1.

Да, конечно, я не собираюсь ее тут взрывать, кругом свои, а не немцы, что я, дурень, что ли? А если просто угрожать, так поздно, это можно было сделать там, во вражеском тылу, ничего бы майор мне не сделал, а теперь просто поздно уже рыпаться.

– Захарка, ты чего такой грустный, не узнал, что ли? – услышал я оклик и поднял голову.

Передо мной, возле той самой «эмки», стоял наш старший инструктор с полигона в бывшем детском лагере, где я помогал готовить группу против Коха.

– Вадим Петрович? – не поверил я глазам.

– Иди сюда, мальчишка! – он раскрыл объятия и пошел навстречу.

Я, немного замешкавшись, побежал к нему. Обхватив меня своими сильными ручищами, Вадим Петрович крепко прижал меня к себе. Да, за то время, что мы вместе тренировали группу, все меня полюбили, как сына, наверное. Там же взрослые мужики, у всех дети есть, вот и принимали они меня за этакого сына полка.

– Сержант, кольцо-то хоть не выдернул? – подошел к нам со спины майор из СМЕРШа, чем вновь меня напугал. Как? Откуда он узнал о гранате?

– Да видно же ее, когда куртка натягивается, – прочитав мои мысли, добавил майор, а я почувствовал себя настоящим мальчишкой. Вот где зубр так зубр, ведь он меня насквозь видит. Вот же предки, а…

– Саша, зачем пацана запугал? – смеясь, спросил Вадим Петрович.

– Да он решил, что я его арестовал, всю дорогу гранату в руке держал, да пистолет через куртку ощупывал. – Когда он разглядел, я что, настолько потерял контроль? Чудные дела…

– Так и сказал бы ему, куда везешь, зачем пугать? – уже серьезно упрекнул инструктор майора.

– Ладно, я тебе его сдал, забирай, а я к себе, еще отчет писать.

– Как долетели-то? – запоздало спросил его Вадим Петрович.

– Да нормально, пара «мессеров» каких-то залетных была, видимо пустые возвращались домой, пустили очередь, никого не задело, да и не стали разворачиваться. Больше пилотов напугали, те еще полчаса кидали машину из стороны в сторону, боясь, что вот-вот снова навалятся. В общем, отделались легко.

– Ладно, бывай, Александре – привет!

– Хорошо, передам, – кивнул майор. И сейчас, он уже не казался мне таким строгим и злым, нормальный такой мужик, лет тридцати пяти, усталый и довольный тем, что вернулся.