Возраст – преимущество
Шрифт:
И все же первостепенную задачу мне поставил именно Медведев, и звучала она так:
– Захар, надо обезопасить район нашего пребывания, то есть требуется уничтожать бандеровцев, всяких бульбашей и прочих как можно больше. И эта работа на тебе. Запомни, малейшая угроза твоего раскрытия, сразу уходи, любым способом, тихо или громко, неважно, главное, останься жив. Ты меня понял?
– Конечно, Дмитрий Николаевич, а как же!
– Ты выучил все имена? – это он о «маяках», через которых предстояло работать, передавать сведения. Не обо всех
– Да.
– Это еще одна причина того, что ты не можешь допустить попадания к врагу Сразу три выданных агента, это риск загубить три наших отряда, что работают с этими «маяками».
– Я все понял, товарищ полковник. Разрешите… к Ане?
– Давай, да идти пора, Матвеич тебя проводит до дороги, под утро ты должен быть в Путянах.
– Есть!
С Аней простились быстро, в палатке, вокруг которой куча народа, долгого прощания быть не могло, поэтому мы просто поцеловались, жарко, как в последний раз, и я ушел.
Матвеич провожал меня молча, мы вообще с ним редко виделись, он из дальних разведчиков был, редко находился при отряде, но тут так совпало, и он оказался здесь. Мужик он хороший, спасал меня не один раз, когда я был ранен после охоты на Коха.
Возле самой дороги, в кустах, он крепко сжал меня в своих объятиях, и я увидел слезы, проступившие на его глазах.
– Матвеич, да что ты, все хорошо будет, вот увидишь! – попробовал я успокоить мужчину.
– Эх, Захарка, видел бы ты, сколько эти твари таких пацанят, как ты, извели… А я видел! Это мы, никчемные вояки, виноваты, что наши детки гибнут на нашей же земле.
– Ну, ничего, Матвеич, мы отомстим за каждого, вот увидишь, главное, ты сам тоже береги себя, пожалуйста! – попросил я партизана.
– Удачи тебе, на рожон не лезь, знаю я тебя, увлекаешься иногда так, что ничего не видишь вокруг.
– Буду осторожен и постараюсь держаться, – пообещал я старшему товарищу.
Мой первый пункт назначения был близок, всего десяток верст по дороге, прятаться не нужно, но это было непривычно и страшновато. Привык уже за такой большой промежуток времени прятаться. А тут…
– Эй, шельмец, а ну стой! – прокричали мне с телеги, что появилась за мной минут пять назад.
Я прекрасно ее видел, а также видел и тех, кто на ней ехал. Эх, как же прав был Матвеич, предвидевший, что мне будет тяжело держать себя в руках. Черная форма полицаев вызывающе действовала на мою тонкую натуру. Хотелось просто рвать это дерьмо, без отдыха и перерыва на обед. Шел я до этого момента уже два часа, не встретив на дороге ни одного человека, только пара немецких грузовиков пропылила мимо, не обращая на меня внимания. А эти, суки, ехали сзади и решили-таки остановиться.
– Сам ты
– Ты глянь, Гринька, как этот шельмец разговаривает? – все было сказано на мове, но я понимал.
– Надо наказать, – поддакнул второй бандит, державший поводья.
– Попробуйте, вмиг узнаете, кого можно задевать, а кого нет, – я грозно взглянул на них и достал аусвайс.
– И чего ты нам свою бумажку показываешь? – тот, что хотел меня наказать, здоровый такой бугай, протянул руку к моему документу.
– Вам что, не известен код – два нуля пять? – именно эти цифры служили опознавательным знаком малолетнего диверсанта.
– Постой, Мыкола, – разом изменившись в лице, отреагировал первый бандеровец, что и завел разговор. – Ты из команды господина майора Дюррера? – Ого, а они, оказывается, в курсе, кто нами руководит.
– Не нужно лишнего, вы подтверждаете пароль?
– Да, – четко кивнул полицай. – Может, подвезти?
– Было бы неплохо. Два дня в поиске, возвращаюсь, устал.
Я уселся в телегу, тот, кого назвали Мыколой, протянул мне крынку молока, я не отказался. На предложение поесть отреагировал так же, с удовольствием. Шмат сала, два вареных яйца, луковицы, пирог с грибами, хороший такой кусок черного, свежего хлеба с солью и, наверное, пол-литра молока отлично насытили меня. Бульбаши, казалось, даже рады были, что угодили мне.
– Две деревни проверил, нет никого, ваши жалуются на какой-то большой отряд партизан, мне задание поставили, а я что-то не пойму пока, где они действуют, – начал я разговор с бандитами.
– Ой, так эти гады везде бывают, ты в Червонном был?
– Ага, – кивнул я.
– Вот чую я, что там каждый второй им докладывает, а то и в отряде ихнем бывал, но пока прихватить не можем. Немцы запретили пока пытать местных, сил у них тут сейчас мало, а партизаны всегда после наших рейдов устраивают налеты. У них отряд огромный, столько наших побили уже, а немцы почти не помогают.
– Ясно, но я пробыл там долго, ничего подозрительного не обнаружил, надо будет еще разок навестить. Мальчишку не стесняются, за своего принимают, но вроде как там все лояльные. – Надо заодно снять подозрение с жителей Червонного, там все наши, у некоторых жителей вообще родственники в отряде Медведева. Да и «маяк» наш там есть.
– Да, таким как вы легче к ним втереться, – соглашается Мыкола.
– Так и вы, мужики, не зверствуйте без надобности, – пытаюсь донести до них идею, – ведь вы же себя называете борцами с большевизмом, а сами местных режете, думаете, они после этого вам благодарны будут?
– Да знаем, – удивил меня признанием Мыкола, – а что мы можем? Атаман приказывает, мы выполняем. Но убивать приходится только тех, кто сопротивление оказывает.
– Ага. Только вон, видел я тут, как ваши работают, зашли в деревню, сразу двух баб прижали в сарае, конечно, будут сопротивляться. Они ж в вас защитников хотят видеть, а вы их насилуете!